моему попечению. Я не мог бросить твоего отца в то время, когда его душа находилась в наибольшей опасности. Жаль, что он истолковал моё поведение превратно. Когда твой отец сделался государем, то сказал: "Отче, ты можешь стать настоятелем дворцового храма. Или найди монастырь, который тебе нравится. Я стану приносить туда дары, а тамошняя братия охотно изберёт тебя своим главой. Если же ни один монастырь тебе не приглянется, я дам денег, чтобы ты построил новый". Так сказал твой отец и был очень удивлён, когда я отказался.
Слушая монаха, младший Дракул старался притвориться, что плохо понимает, о чём речь. Он рассеянно оглядывал келью, но оглядывать было особо нечего. "Что тут оглядывать? - думал Влад. - Узкая кровать. Над кроватью стоят на полочке три иконы. Есть табуретка, на которой я сижу. Есть стол у окна. На столе подсвечник и кувшинчик. Напротив кровати на крючке, вмурованном в стену, висят запасная ряса и белая рубаха. Там же, у стены стоит простой деревянный сундук. Вот и весь монашеский скарб".
Сундук, стоявший сейчас в келье, Влад помнил ещё со времён жизни в Сигишоаре и прекрасно знал, что там под крышкой. Если откинуть крышку, то можно было увидеть книги, а также немного бумаги и письменный прибор.
В Сигишоаре содержимое сундука заполняло его лишь на треть, и библиотека эта в основном состояла из книг, нужных для богослужения. Когда сундук переехал во дворец в Тырговиште, книг стало гораздо больше, а к тому времени, когда княжеская семья отправилась погостить в поместье боярина Нана, сундук заполнился почти до верху. Тем не менее, количество книг не превышало нескольких десятков. "Несколько десятков книг - вот всё, что нажил отец Антим с тех пор, как принял постриг, а ведь постриг случился более полувека назад", - размышлял Влад.
- Чадо, ты слушаешь меня? - спросил монах, видя, что гость задумался о чём-то.
- Да, отче, я слушаю, - откликнулся Влад.
- В прежние времена всякий раз, когда я рассказывал о твоём отце, ты слушал с жадностью, а сейчас тебе как будто всё равно, - заметил отец Антим и поник головой. Наверное, он возлагал большие надежды на свой рассказ о покойном, однако увидел, что рассказ не подействовал - младший Дракул не испугался за свою судьбу.
Увидев бывшего наставника в такой печали, Влад захотел его утешить:
- Отче, - улыбнулся князь, - в прежние времена ты рассказывал о моём отце, как о человеке богобоязненном. А сейчас говоришь другое, поэтому-то я тебя и не слушаю.
- В прежние времена я многое скрывал, - вздохнул монах. - Я скрывал это в надежде, что зло тебя не коснётся, а сейчас понимаю, что не смог тебя уберечь. Из меня вышел плохой духовник.
- Ты рано сдаёшься, отче, - снова улыбнулся Влад, поднимаясь с табурета. - Я проживу здесь почти неделю, поэтому ты сможешь поучать меня завтра и послезавтра, и в другие дни. Посмотрим, удастся ли тебе убедить меня. Может, я встану на путь истинный.
Государь говорил полушутя, поэтому его слова не очень ободрили монаха:
- Ты всё же подумай над тем, что я сказал, - кротко попросил тот.
* * *
Обратно государь шёл всё так же с провожатым, который терпеливо ждал на крылечке, пока Влад покинет келью отца Антима. Вместе с провожатым младший Дракул миновал лужайку, а затем снова пересёк сад, однако на этот раз застал в саду только монахов, погруженных в молитвы. Наверное, садовники ушли, чтобы привести себя в порядок перед вечерней, которая должна была начаться совсем скоро.
Влад тоже начал мысленно готовиться к службе, настраиваться на молитвенный лад, однако, приблизившись к монастырскому храму, вдруг решил, что не мешало бы заглянуть туда до службы. Конечно, присутствовать на вечерне младший Дракул собирался, но он также хотел навестить отцовскую могилу, а это казалось удобнее сделать без посторонних, поэтому, отослав монаха-провожатого, князь потянул за дверное кольцо и вошёл в церковь.
Ступив под своды, Влад оказался приятно изумлён, потому что снаружи храм выглядел, как обычно, а вот внутри - почти по-праздничному. Из каждого окошка лился яркий белый свет, и такой же свет лился сверху из куполов, озаряя всю церковь, отчего она казалась просторнее. Синий фон храмовых росписей обрёл глубину и некую прозрачность, став похожим на синие небеса. Даже лица святых посветлели и имели уже не такое скорбное выражение, как обычно.
При свете солнца стала хорошо заметной каменная перегородка, которая разделяла притвор и середину храма, то есть подземный мир мёртвых и мир живых. Если в храме царила темень, то перегородка будто исчезала, сливалась с темнотой, зато сейчас разделение казалось прочным и основательным.
Окинув взглядом храм, Влад посмотрел на пол влево от дверей и увидел отцову могилу, которая всё так же белела там, а по соседству с ней белели другие могильные плиты, испещрённые выпуклыми письменами. "Да, мир мёртвых здесь густо населён", - подумал младший Дракул, а ведь он давно уже присматривал себе в притворе место, куда можно втиснуться, когда придёт время окончить земные дни. Белые плиты вдоль стен лежали впритык, и это значило, что оставалось только одно решение - выселить кого-нибудь из покойников.
Выселение покойников из храма было обычным делом. Для этого выбирали одну из самых старых и забытых могил, которую вскрывали, вынимали оттуда бренные кости, с почётом клали их в мешок, сшитый из дорогой ткани, а затем переносили в другую могилу, заранее устроенную на монастырском кладбище или где-то ещё. Если на надгробии не стёрлось имя покойного, то служилась панихида.
"Это не так уж сложно устроить, - мысленно произнёс младший Дракул. - Отец, ты ведь хочешь, чтобы я упокоился рядом с тобой?" Он присел рядом с отцовым надгробием и провёл по камню рукой. На надгробии не обнаружилось ни пылинки. Значит, монахи ревностно заботились о могиле. "Хорошо бы, когда придёт время, занять место поближе", - мечтал Влад. Он не раз хотел поговорить с настоятелем на этот счёт, но откладывал беседу. Гость, которому в здешней обители позволялось почти всё, почему-то испытывал беспокойство о том, чем закончится беседа.
Поднявшись, младший Дракул снова кинул рассеянный взгляд по сторонам, а когда очнулся, то обнаружил, что смотрит вглубь храма. Через широкую дверь в каменной перегородке, отделявшей мир мёртвых от мира живых, можно было свободно увидеть Царские Врата.
