Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 190
из строя и Германию, и Австро-Венгрию.
Стратегическая роль русской армии в печальную кампанию 1917 года была огромна. Она притянула на себя 144 пехотные и 21 конную дивизии врагов — больше чем когда-либо за всю войну. Уже покрытая ядовитой сыпью большевизма, наша армия продолжала самоотверженно выручать своих союзников, дав возможность Франции заняться лечением своей вооруженной силы, а Англии развернуть и устроить свои армии на континенте. Весь 1917 год германский меч был обращен на восток, и агония одного русского полка давала возможность генералу Петену исцелить один французский.
Спотыкаясь и падая, теряя сознание и вновь поднимаясь напряжением последних сил, смертельно пораженный русский больной нес на своих плечах двух тяжелых союзников, из коих один несколько прихворнул, а другой просто берег силы. А когда в изнеможении он упал и уронил свою ношу, то союзники, ушибившись при падении, в гневе на русского изменника бросили в Версале жребий о его одеждах.
Армия Петра Великого погибла по тем же причинам, по которым погибла петровская империя. У людей, ее возглавлявших, иссякла сила духа, совершенно отсутствовала творческая интуиция.
Своевременный переход в сентябре — октябре на добровольческое положение сберег бы нашу армию и тем самым уберег бы нашу Родину. Надо было отказаться от вооруженного народа, раз этот народ тяжело заболел, отказаться от шаблонов и принять новое решение, которое само собою напрашивалось, — перейти от «полчища» к «дружине», от семи миллионов глоток к одному миллиону бойцов, на которых можно было положиться.
В конце сентября комиссар Северного фронта Станкевич предложил свести всю Действовавшую армию в 15–20 корпусов, установив высокие оклады жалованья и денежные награды за трофеи. По плану Станкевича оклады жалованья солдат на фронте приравнивались заработкам рабочего в тылу. За каждого взятого пленного должно было выдаваться 1000 рублей, за каждую неприятельскую винтовку — 500 рублей и т. д. Генерал-квартирмейстер Ставки генерал Дитерихс отвергнул этот план, найдя, что денежные премии «не соответствуют началам воинской этики». Как будто все то, что до тех пор случилось — братание с неприятелем, избиение офицеров и повальное дезертирство, — не было нарушением этики в сто крат худшим!
В октябре командир XIV армейского корпуса барон Будберг тщетно призывал павших духом военачальников перейти, пока не поздно, на добровольческие начала… Он не был услышан… В начале октября, уже в период полного развала Северного фронта, в XIV армейском корпусе был произведен опрос желавших воевать «до победного конца». В 18-й пехотной дивизии откликнулось 1000 человек, в 70-й — 1400. Генерал Будберг считал, что во всей русской армии должно набраться до миллиона вполне боеспособных солдат. Это предположение нельзя не признать правильным, имея в виду, что Юго-Западный и Румынский фронты разложились менее Северного. На конницу и артиллерию можно было вполне положиться. Когда на совещании корпусных командиров 5-й армии барон Будберг изложил эту точку зрения, ему стал возражать командир XIX армейского корпуса генерал Антипов, усмотревший в переходе на добровольческие начала «нарушение организации» (как будто всякая организация не была давно нарушена и даже вовсе разрушена «приказом номер первый», «Декларацией прав солдата» и выборным началом). Остальные командиры корпусов молча и уныло слушали, соглашаясь в душе с бароном Будбергом, но не смея высказать это согласие вслух.
Школа Жомини, готовя из своих питомцев образцовых и исполнительных столоначальников, не сообщала им широкого философского кругозора, не прививала им творческих инстинктов. Привыкнув действовать и мыслить только по усвоенному раз навсегда трафарету, они растерялись и потерялись, когда эти трафареты вдруг перестали годиться.
А когда все возможности были безвозвратно упущены и все сроки безнадежно пропущены, тогда догадались принять решение, три месяца подряд диктовавшееся жизнью. Добровольческая армия была создана, но создана в порядке импровизации, с совершенно негодными средствами. У генерала Алексеева было всего тридцать юнкеров и восемьсот рублей деньгами. За два месяца до того, в бытность генерала Алексеева в Ставке, в его распоряжении были сотни тысяч офицеров и верных долгу солдат, которых надо было только организовать, были миллиарды рублей… Организация рушилась. До реорганизации вовремя не додумались. Пришлось взяться за худшее — за импровизацию…
Последние выстрелы
Рижская операция показала германскому командованию, что с развалившимися армиями Северного фронта оно может отныне все себе позволить. После ареста Корнилова вооруженные силы «российской демократической республики» превратились в обозначенного противника. Узнав, что Корнилов арестован, а присяжный поверенный А. Ф. Керенский провозгласил себя генералиссимусом, фельдмаршал Гинденбург предписал отправить с Восточного фронта на Западный четвертые орудия всех батарей и приготовить переброску во Францию 25 дивизий. Наши враги решили окончательно обезвредить русский Северный фронт захватом Якобштадтского плацдарма на левом берегу Двины и укрепленных островов Моон-Зундской группы, командовавших входом в Рижский и Финский заливы. Овладение Якобштадтом было поручено 58-му германскому корпусу графа Шметова. Утром 8 сентября Шметов атаковал наш XXVIII армейский корпус, занимавший плацдарм, и к рассвету следующего дня оттеснил его за Двину. Разложившаяся 5-я армия и не пыталась контратаковать.
Проливные дожди и болотистый грунт затруднили немцам подвоз артиллерии и маневрирование. 58-й германский корпус атаковал двумя дивизиями. С нашей стороны бои вела 60-я пехотная дивизия при незначительной поддержке 1-й Кавказской стрелковой дивизии. Мы потеряли около 3000 убитыми и ранеными, а пленными 32 офицера, 4700 нижних чинов и 55 орудий. Немцы (генерал Шварте) отметили «высокое самоотвержение» русской артиллерии, остававшейся на позиции до последней минуты и выпустившей последнюю свою картечь в упор.
Моон-Зундскую группу островов у Ливонского побережья составляют Эзель на юге, Даго на севере и Моон на востоке. С весны 1915 года эта передовая позиция Балтийского фронта была сильно укреплена и вооружена дальнобойной флотской артиллерией. Ее занимала 107-я пехотная часть и часть Балтийской морской дивизии при поддержке отряда устарелых кораблей контрадмирала Бахирева. Особенно тщательно был укреплен южный фронт Эзеля, обращенный к материку и предназначенный для отражения германской армии из Курляндии. Немцы решили поэтому атаковать острова с тыла — с морской (северной) стороны.
С этой целью в Балтику был введен флот Открытого моря в составе 3-й и 4-й его эскадр — кораблей новейшего типа с 15-дюймовой артиллерией. Десантная операция была возложена на резервный корпус генерала Катена, посаженный в Либаве на транспорты.
29 сентября германский десант высадился на севере Эзеля, прошел этот остров насквозь и, заняв порт Аренсбург, повернул против часовой стрелки, обойдя с небольшими боями 1 и 2 октября весь остров и пленив его довольно многочисленных, но павших духом защитников. 4 и 5 октября занят был Моон, причем наши старые корабли имели неравный бой с германскими сверхдредноутами, а 8
Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 190
