Она вдруг вспомнила математический парадокс, называемый «лента Мёбиуса». На обычной полоске бумаги две стороны, как два разных мира, существующих совсем рядом, но разделённых тончайшей преградой. Если на одной стороне нарисовать синего человечка, а на другой — красного, то они никогда не встретятся. Но вот мы перекрутили полоску и склеили концы. И случилось чудо. Теперь синяя фигурка оказалась на той же стороне, что и красная. Две плоскости исчезли. Миры перепутались. События сплелись, и человечек из одного мира встретился с другим. «Может быть, вселенная перекрутилась, и я попала внутрь собственного компьютера?»
Показалось, что запахи зелени, свежего морского ветра исчезли. Теперь во рту ощущался лишь вкус металла и пластика.
София зажмурилась. «Я в домике», — мысленно произнесла спасительную присказку детства, скрестив пальцы. Но сейчас это не сработало. Стало ещё страшнее. Она боялась открыть глаза, потому что если вдруг увидит пустыню, это будет означать, что она живёт лишь на экране, маленькая, смешная, проворно двигающая ручками-ножками.
Нет! Всё не так. Просто случилось совпадение. Плюшевые зверьки всегда похожи друг на друга. А парня из компьютера она видела так давно, что воспоминания затёрты. Сходство лишь придумано её странным мозгом. Перестань психовать! Сумасшедшие не сходят с ума.
Она открыла глаза и обнаружила себя в парке. Это вселяло надежду.
София вновь крепко зажмурилась, так, что под сжатыми веками заплясали звёздочки, и отважно открыла глаза. Мир не изменился. Лишь день неотвратимо уходил. Распоясавшийся ветер дул со всех сторон одновременно. Как опытный картёжник, он непрерывно тасовал разлохмаченные листья, то собирая в кучу, то раскладывая в ряд. Ветки и стволы гулко и неодобрительно трещали. Вокруг быстро темнело. Дальние деревья превратились в бурые пятна, и пространство аллеи понемногу смыкалось. Там предметы ещё существовали, но быстро теряли цвет и форму. Словно Дневной мир, нарисованный на чёрном листе, быстро стирался гигантским ластиком, а ветер сдувал остатки. Тени удлинились и колеблющимся строем наступали на уцелевшие и дрожавшие от страха пятна света.
«Реальность похожа на ночную тропинку в джунглях», — подумала София. Мы освещаем её жалкими фонариками своих слабеньких органов чувств и думаем, что случайно подсмотренное и есть окружающий мир. И только споткнувшись о невидимый для нашего зрения и слуха корень или зацепившись о коварную колючку, понимаем, что вокруг много чего неподвластного нашему восприятию.
Нам кажется, что болезнь и смерть случаются внезапно и нелогично, но это потому, что мы не видим тигра, беззвучно крадущегося в темноте всего в двух шагах, или ядовитого паука, готового вот-вот упасть за шиворот.
Так мы и тащимся, проходя за целую жизнь лишь крохотный участок необъятных джунглей, и даже не представляем, насколько удивителен мир вокруг нас.
Опять же, фонарики у всех разные: у кого-то он слабо светит, кому-то достался помощнее, позволяя разглядеть ближайший ряд деревьев. А кто-то может заглянуть даже в тёмную тайну, спрятанную за ними. Но все они ошибаются, если думают, что знают, как устроена наша реальность.
Даже самые прозорливые могут понять лишь, каковы джунгли в нескольких метрах от них. Но за лесом — поле, за ним — горы и пустыня, а там и бескрайний океан. И всё это — лишь маленькая планета, затерявшаяся в невообразимой вселенной. За которой, возможно, таится ещё что-то.
Она ощущала, что с каждой минутой внутри неё разгорался удивительный волшебный свет. Белокрылые ангелы опускались с тёмного предгрозового неба. Они бесшумно приземлялись, и скоро плотная толпа крылатых существ окружила дорожку. Небесные пришельцы держались на некотором расстоянии, не приближаясь, но и не отходя. Их фигуры слабо сияли неярким золотистым отблеском. Читать при таком освещении вряд ли бы удалось. Тьма, сгустившаяся вокруг, лишь слегка подвинулась, скорее из вежливости. Ночь быстро шагала по парку, её чёрные одеяния трепетали на ветру, слуги бежали рядом, неся тёмные факелы, выжигающие дневные краски.
Но тут на аллее зажглись фонари. Будто желая помочь, вдалеке засияли огни замка. Даже светлячки отважно полыхнули крохотными искрами.
Тени, только что праздновавшие победу, оказались вновь отброшены за деревья, где разочарованно топтались, ожидая команды от своей помрачневшей хозяйки.
София вернула ослика подруге. Ольга оглянулась, наверное, почувствовала вокруг постороннее и опасное. В голосе мелькнула тревога:
— Тут что-то странное творится.
— Ничего не замечаю, — соврала София. — Кажется, гроза собирается.
Ольга озиралась, пытаясь понять, что же её встревожило, но вдруг оживилась:
— Ребята вернулись.
— Мы тут ещё кое-что обсудили, — начал было Максим, — и у Вадима версия есть, странная. Хотя, пусть лучше он расскажет.
София с интересом взглянула на Вадима.
— Я вот что подумал. Кто сказал, что все наши подвиги действительно были? — мрачно, как всегда, сказал тот. — Да и мир, скорее всего, спасать не нужно. Наша цивилизация всегда балансирует на грани жизни и смерти.
— Лучше бы ты пояснил свои мысли, — попросила София. Она чувствовала, что закрытая часть её мозга вдруг пришла в движение, словно задвижки принялись открываться.
— Хорошо, — продолжал Вадим. — Барон Анри и многие из его компании просто играют в спасителей человечества. Им так интересней жить. Все признаки Апокалипсиса, которые он перечислял, очень условны. Места силы ведут себя странно…
— Они всегда странно себя ведут, — согласился Максим.
Вадим словно не заметил поддержки:
— Святые отцы с мальчиками развратничать тоже не вчера стали. А что молитвы верующих ответа не находят… А когда они находили ответ? Третья мировая зреет? Так тоже давно… Что ещё осталось? — обвёл он глазами окружающих.
— Наши сны, — вспомнил Максим.
— Мы тут все сильные экстрасенсы. Даже Андрей. Так что наши мозги от рождения перекошены. И сны, думаю, — не самая серьёзная заморочка. Кстати, вокруг столько твердят про Апокалипсис, что даже среди обычных людей наверняка кому-то снятся сны, где пророк Илия с праотцом Моисеем конец света предрекают. Ты с психиатром никогда не разговаривал?
Ольга упрямо качнула головой.
— Ты считаешь, что то, что было на Лох-Нессе, — ерунда?
— А что там было? Мы нашли какой-то смертельно опасный артефакт, который вызвал у тебя и Андрея состояние клинической смерти. О чём это говорит? Лишь о том, что аккуратнее надо быть с магией всякой. То, что вы видели якобы в загробном мире, вообще не обсуждается. Мало ли чего люди видят в состоянии клинической смерти…
Ольга, похоже, была несогласна:
— А Каир, бог Гор?
— Там мы вообще обкуренные были. Что за наркотик подсунули в кальянах? Можно было не только с Богом, но и с дьяволом сплясать. Кстати, и в пещере нас окропили какой-то ядовитой дрянью. Вот и галлюцинации всякие.
