недолгим: в 1895 году Фера овдовел. В последующие годы он уединенно проживал со служанкой-немкой в городке Эсбли (департамент Сена-и-Марна). Здоровье его ухудшалось, и в июле 1905 года его перевезли в муниципальную больницу в X округе Парижа, известную как «дом Дюбуа» и служившую также домом для престарелых, где он и умер 6 июня 1906 года.
На смерть некогда известного иллюстратора ни словом не откликнулся даже «Журнал путешествий», не говоря уж о ежедневной прессе. Только журнал «L’Illustration», где Фера начинал карьеру, напечатал 23 июня короткую заметку и небольшой портрет своего бывшего сотрудника.
На рисунке запечатлен пожилой человек с несколько болезненным взглядом, зачесанной назад седой шевелюрой, обнажающей лоб, козлиной бородкой, слегка жидковатой по сравнению с пышными длинными усами. Похоже, что многим из персонажей проиллюстрированных им произведений он придавал собственные черты.
Забытый при жизни, Жюль Фера считается в наши дни одним из великих иллюстраторов Жюля Верна. Но нельзя забывать, что вклад его в буссенариану не менее значителен.
«Журнал путешествий» после Буссенара
Если уход знаменитого иллюстратора остался незамеченным, смерть ведущего романиста, напротив, стала тяжелым потрясением для читателей и издателей «Journal des voyages». Номер от 2 октября 1910 года вышел с двухстраничным приложением, озаглавленным «Памяти Луи Буссенара». Старейший автор еженедельника ушел из жизни 9 сентября, на другой день после сделанной ему операции. Леон Девез, директор журнала с 1889 года, посвятил своему другу и сотруднику обширный некролог, дополнив его фрагментами речей, произнесенных над могилой писателя в день похорон.
Согласно Девезу, Буссенар, невзирая на болезнь, до последних дней трудился над очередным романом и сдался недугу только после завершения работы. Писатель также передал редакции рукописи еще нескольких сочинений.
И пять недель спустя «Journal des voyages» начинает публикацию «Железной Руки» (1910–1911), первого из посмертных романов Буссенара. Однако при внимательном чтении в его тексте можно обнаружить несколько странностей. Впрочем, таковых на страницах еженедельника было немало, что и подметила французская исследовательница Мари Палевска, защитившая в 1998 году диссертацию по истории «Журнала путешествий».
В частности, многие романы сочинялись авторами по мере публикации, что подтверждают многочисленные разночтения в разных главах одного и того же произведения. К примеру, в романе Летюрка «Последняя кампания Трубы» (1907) в подземный ход спускаются трое из путешественников, а выходят четверо, в романе д’Ивуа «Три барышни Пикпокет» (1909–1910) длительность плавания меняется от главы к главе. В книжных перепечатках подобные ляпы устранялись.
Многие авторы пользовались псевдонимами, и не все из них раскрыты исследователями. Бывали и случаи использования «литературных негров». К примеру, в 1946 году беррийский писатель Юг Лапер вспоминал, что в 1909-м он получил премию Общества литераторов при содействии Поля д’Ивуа (тогдашнего казначея общества) и в благодарность за услугу принял на себя обязательство сочинить роман на предложенную им тему. Лапер справился с заданием за два месяца, и в 1911–1912 годах роман «Чрезвычайный посол» за подписью одного д’Ивуа увидел свет на страницах «Журнала путешествий»…
Трудно сказать, насколько такие случаи единичны и всегда ли были личной инициативой авторов, но анализ посмертных романов Буссенара наводит на определенные соображения.
Возвращаясь к «Железной Руке», отметим, что роман написан с подлинным знанием Гвианы, ее пенитенциарных учреждений, природы, местного говора – никто лучше Буссенара не владел этой темой. Странности начинаются лишь в третьей части. Сначала силач Том Канон превращается в Каннона, хозяин гостиницы Франсуа Мери становится Франсуа Реми, а фиксированное вознаграждение за беглого каторжника уменьшается с 25 до 20 франков.
Но это бы полбеды. В гвианских джунглях юный герой Мустик сталкивается с… тигром! Он скрывается от зверя на дереве, поскольку, как сообщает нам автор, «тигры по деревьям не лазают». Но ведь всем известно, что тигры (действительно не умеющие лазать по деревьям) водятся в Азии, но никак не в Южной Америке! А в Гвиане живут ягуары, которые прекрасно взбираются по стволам и веткам на значительную высоту.
Кстати, сидящего на дереве Мустика спасает от тигра (или ягуара?) небольшое стадо гуанако. Но гуанако обитают в Андах, а вовсе не в гвианских джунглях!
Закономерен вопрос: а Буссенар ли писал третью часть романа «Железная Рука», содержащую просто немыслимые для него ошибки? Не проще ли предположить, что смерть оборвала работу автора над произведением и последние несколько глав были дописаны кем-то из его коллег по поручению редакции? К слову сказать, романист обычно составлял подробный план будущего произведения, поэтому и закончить его было несложно.
Тот же вопрос можно задать и в отношении авторства трех других посмертных романов Буссенара.
Тем не менее второй посмертный роман, «Капитан Ртуть» (1911–1912), на первый взгляд не содержит признаков чужой доработки. Сюжет (мексиканская кампания Наполеона III), идея (осуждение этой авантюры), образы персонажей (зуавов, юноши-добровольца) – совершенно в духе Буссенара. Может быть, романист изначально готовил роман к пятидесятилетию начала описываемого вооруженного конфликта (как это было с предыдущими романами про зуавов – «Жан Оторва с Малахова кургана» и «Под барабанный бой») и полностью завершил текст еще до начала работы над «Железной Рукой»?
Зато третий и четвертый посмертные романы, «Новые приключения парижанина» (1912–1913) и «Бессребреник среди желтых дьяволов» (1913–1914), где словно напоказ выведены герои сразу нескольких «знаковых» романов Буссенара, вызывают сильное сомнение в авторстве писателя. Впервые это сомнение осторожно высказал Жак ван Эрп в статье «Луи Буссенар» (1988).
Можно долго говорить о «неправильной» структуре и идейной начинке, противоречащей мировоззрению Буссенара, выраженному им в «прижизненном» творчестве. И о том, что омерзительный, «звериный» образ немца – совершенно в духе предвоенного «Журнала путешествий», но никак не в духе Буссенара. И о том, что «желтые дьяволы» изображены, скорее, с симпатией, тогда как главными злодеями неожиданно выступают подданные царя-батюшки – дикарь-бурят и петербургский аристократ, и это притом что ранее Буссенар демонстрировал неприкрытую симпатию к России…
Однако остановимся лишь на откровенно вопиющих сюжетных провалах.
Из первой части «Новых приключений парижанина» со слов эльзасца Фрица Риммера мы узнаем, что его мать умерла от горя после того, как сын был арестован немецкими властями, осужден за уклонение от службы в армии и сослан в Камерун. Солдат просит отслужившего друга разыскать его отца, сапожника на углу улиц Монмартр и Сен-Жозеф, и рассказать ему о мучениях сына. А в третьей части читатель знакомится с… обоими родителями Фрица, обитающими на углу улицы… Сен-Совёр!..
В «Бессребренике среди желтых дьяволов» автору, видно, показалось недостаточным свести на полях Русско-японской войны Поля Редона из «Ледяного ада» с Солиньяком и Клавдией Остин, знакомых нам по романам «Без гроша в кармане» и «Бенгальские душители». Кроме них, в эпизодической роли сеульского
