и дело качала головой, а Леша выглядел так, будто его терпение было на исходе. Я же просто смотрела и забавлялась со всей этой ситуации.
Перед тем как они ушли домой, я вручила Леше его новогодний подарок. Я еще давно купила ему именную футболку с номером “01”. Хотела таким образом потешить его самолюбие, а в связи с последними событиями, номер один воспринялось нами несколько иначе, о чем говорили наши улыбки — его нахальная и моя смущенная. Благодарность в его глазах подсказала мне, насколько ему понравился мой подарок. И если бы мы не были у меня дома, в окружении наших родителей, я была уверена, что он бы обязательно выразил свою признательность.
— Перестань пялиться на своего парня, — сказала Уля, легонько толкнув меня в бок.
Я вернула свое внимание к настоящему и почувствовала, что краснею.
— Я не пялилась, — пробормотала я.
— Ложь.
— Я правда не смотрела!
— Нет ничего плохого в том, чтобы пялиться на него, Ксюша, — сказала Уля с наглой ухмылкой. — Лучше скажи — сколько раз вы уже переспали?
— О Боже, — простонала я. Мне действительно не стоило рассказывать ей об этом. — Пожалуйста, прекрати об этом спрашивать.
Уля рассмеялась и продолжила дразнить меня.
— Он был хорош? Он действительно был животным в постели?
В этот момент вмешалась Таня.
— Уля, заткнись. У меня из-за тебя пропадет аппетит.
— Перестань думать о еде и хоть раз поддержи меня, Таня, — Уля нахмурилась.
Закатив глаза, Градова отвернулась и вернулась к чтению книги. Уля же надулась и вернулась к фотографированию себя. А я, улыбнувшись, подтянула колени к груди и поставила на них подбородок.
— Я тебя заставлю желтый снег сожрать, если ты не прекратишь издеваться надо мной! — сердито прикрикнул Данил на Черепа.
Забавляясь, я наблюдала, как Данил толкнул Черепа и тот, поскользнувшись, упал, повалив за собой и Данила. Они начали кататься по снегу, нанося друг другу шуточные удары. Я так привыкла видеть их за этим занятием, что это меня уже совсем не беспокоило.
Когда они успокоились и все вместе зашли в дом, в воздухе тут же начал витать аромат жареного мяса. Но и тут Данил с Кириллом не успокоились, продолжая выяснять отношения, в опасной близости к столу с едой. Тогда Таня встала и, топая направилась к ним, оба парня тут же прекратили весь сыр-бор и опустили головы, когда Таня начала отчитывать их как малых детей за провинность и дурачество, только в более грубой форме.
И пока Уля, тихонько посмеиваясь, фотографировала эту троицу, я снова уставилась на своего парня. Казалось, мне нравилось все время смотреть на его красивое, беззаботное, улыбающееся лицо.
Мое дыхание внезапно перехватило, когда меня осенило.
Его красивое, беззаботное, улыбающееся лицо.
Никакой угрюмости. Никакой боли в глазах. Его лицо было расслабленным, безмятежным и довольным.
Это так удивило меня, что на глаза навернулись слезы.
В этот момент, словно по зову шестого чувства, его взгляд устремился на меня.
— Ксюш? Что случилось?
О, нет…
Я опустила взгляд и, услышав приближающийся звук шагов по паркету, торопливо вытерла слезы и подняла глаза, когда Леша опустился на колени рядом с моим диваном.
— Что с тобой? — спросил он.
— Ничего, — соврала я.
Он уставился на меня и я поджала губы, когда он словил меня на лжи.
— Я просто сейчас так счастлива, — вымолвила я.
Я наблюдала за тем, как его лицо стало нежным, а глаза — теплыми и искрящимися.
— Правда? — спросил он.
Я кивнула, игнорируя полыхание щек.
А затем Леша внезапно подхватил меня на руки и я машинально обхватила его за шею руками, испуганно вскрикнув.
— Отпусти меня, Леша, — прошептала я, когда Череп и Данил начали улюлюкать и прыгать от счастья.
Но он не опустил меня, а, наоборот, понес в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Покраснев, я оглянулась и увидела, что друзья беззастенчиво смотрели на нас. Уля даже фотографировала нас, из-за чего мне пришлось сделать мысленную пометку о проверки ее телефона в будущем.
Что Леша задумал? Он же не думал о том, чтобы переспать прямо сейчас?
— Леша, куда мы идем?
Он ничего не ответил и просто продолжил идти со мной на руках. Сбитая с толку, я перестала сопротивляться и стала просто ждать. Когда мы оказались в той самой комнате, где однажды чуть не переспали, он остановился и поставил меня на ноги. Затем он взял мою руку и слегка сжал ее.
— Я хотел подождать до завтра, но больше не могу.
Я покраснела.
О Боже. Неужели он и правда собирался заняться сексом прямо здесь и сейчас? При наличии в доме наших друзей, которые не были знакомы с правилами приличия — это была очень плохая затея.
Поток моих безумных мыслей прервался, когда он внезапно достал из кармана крошечную коробочку.
Его глаза не отрывались от моих, когда он заговорил:
— Ксюша, я знаю, что совершил ужасный поступок, который должен был отпугнуть тебя от меня, но не отпугнул. Я до сих пор не знаю, как далеко это может зайти. Но теперь я уверен, что не смогу жить без тебя в своей жизни. Я не могу обещать тебе рай, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы подарить его тебе.
Он открыл коробку, в центре которой лежало кольцо.
— Леша… — вздохнула я.
Слезы навернулись мне на глаза, когда он взял мою руку и надел кольцо на безымянный палец. Затем его руки легли по обе стороны от моей шеи, нежно поглаживая. Наклонив голову, он прикоснулся своими губами к моим.
— Я люблю тебя, Ксюша, — прошептал он мне в губы, прежде чем отстранился.
Я улыбнулась. Мне нравилось слышать эти слова.
— Я тоже тебя люблю.
— Ты будешь ждать меня? — спросил он, вытирая большими пальцами слезы, сорвавшиеся из моих глаз. — Я не знаю, когда вернусь. Ты будешь ждать меня?
Это был глупый вопрос.
Сколько бы времени ни прошло, я все равно буду здесь, буду ждать его.
Неважно, как далеко он будет, неважно, как тяжело это будет, ответ будет только один:
— Конечно.
Леша выдохнул и обнял меня, когда я начала плакать. А ведь недавно я поклялась, что больше не буду плакать. Я поклялась себе, что не буду думать о том, что он уедет так скоро. Но это было так чертовски тяжело. Мы только что воссоединились и вот уже он уезжал от меня.
Я буду очень скучать по нему.
Тихонько посмеиваясь, он поцеловал меня в макушку и пробормотал:
— И не смей заглядываться на других парней, пока
