покачала головой.
— Спасибо, но мне не нужно, чтобы все мои забавные частички замерзли, — ответил Кастил, проводя маленькие круги по моему плечу и верхней части руки.
— Трусы, — поддразнил Киеран, отплывая подальше.
Кастил хихикнул.
— Поппи расстроится, если ее любимая часть меня пострадает.
Я закатила глаза, когда Киеран рассмеялся.
— Ты нелеп, — пробормотала я.
— Но ты любишь меня. — Кастил перекатился, перекладывая меня на спину, когда половина его тела опустилась на мое. — И особенно все мои нелепости.
Я положила руку на центр его груди.
— Люблю.
На его правой щеке появилась ямочка, когда он поймал прядь моих волос и откинул их с лица.
— Как ты себя чувствуешь? И я не спрашиваю, чувствуешь ли ты покалывание внутри.
— Я чувствую себя… нормально. — Я потянулась вверх, зарываясь пальцами в мягкие пряди его волос.
— Не помешало бы немного больше деталей, моя королева. Что для тебя значит «нормально»?
— Это значит, что я чувствую себя хорошо. Не сожалею. — Я провела пальцами по его лицу до небольшой вмятины на правой щеке. — Я не чувствую стыда. Я чувствую облегчение, что мы совершили Присоединение. Я молюсь, чтобы это сработало, и я… я наслаждалась всем этим.
Глаза Кастила пристально смотрели в мои.
— Я чертовски рад это слышать.
— Ты думал, что я пожалею об этом?
— Не думал, что пожалеешь… по крайней мере, надеялся, что нет, — сказал он мне, его голос был тихим, когда он проследил за линией моей челюсти. — Думать о чем-то, а потом делать это, и чувствовать потом — это три совершенно разные вещи.
Он был прав.
— А ты?
— Что я чувствую по поводу всего этого? — Опустив голову, он поцеловал переносицу. — Ты спрашиваешь, когда уже знаешь ответ?
Я сжала губы.
Кастил усмехнулся.
— Я чувствую себя польщенным, Мейа Лисса. Смиренным. — Его губы коснулись уголка моих. — В восторге. Облегчение. Избранным. Да, я чувствую себя избранным. Любимым. — Он прикусил мою нижнюю губу, посылая в меня поток тепла. — Заинтригованным. — Подняв голову, я увидела, что появилась вторая ямочка. — Но вернемся к той волнующей части. — Он провел рукой вниз по моей руке, касаясь кончиками пальцев изгиба моей груди. — Ты чувствуешь это?
— Я всегда это чувствую, когда дело касается тебя.
— Я знал это, — пробормотал он, целуя меня еще раз. Этот поцелуй был более долгим, глубоким и томным. — Я думаю о том, чтобы искусить судьбу, заморозив свои интересные частички, и присоединиться к Киерану. Пойдем?
Я покачала головой.
— Думаю, я останусь здесь.
— Ты уверена?
— Да. — Когда он заколебался, я слегка подтолкнула его. — Иди.
Опустив голову, я открылась ему навстречу и настолько потерялась в его прощальном поцелуе, что окунуться в холодную воду показалось мне не такой уж плохой идеей. Кастил поднялся, остановился, чтобы подобрать один из брошенных плащей. Он опустился на колени, жестом велев мне сесть. Он накинул плащ мне на плечи и затянул его половинки вокруг меня.
— Кстати, — сказал он, положив пальцы мне на подбородок, — ты прекрасна в таком виде, закутанная в плащ. Ты так же прекрасна, как и тогда, когда облачена в тонкие шелка, одета в бриджи и тунику. А сегодня, когда ты двигалась между нами? Когда ты открылась нам? — сказал он, и у меня перехватило дыхание, — И твоя сущность выплеснулась из тебя, окружая нас? Вошла в нас? Вошла в меня? Я почувствовал себя достойным такого прекрасного дара, как ты.
На моих глазах выступили слезы, когда он нежно меня поцеловал. Я не могла говорить, когда он выпрямился, и смотрела, как он входит в реку, присоединяясь к Киерану. Моргая от сырости, я обхватила пальцами края плаща и поднесла его к подбородку. Я смотрела на Кастила и Киерана, стоящих по пояс в воде, и надеялась, что оба они знают, насколько они достойны.
Как мне повезло.
И когда я натянула плащ потуже, отчаянно игнорируя пустоту, медленно возвращающуюся, как незваный гость, я молилась богам, которые спали, чтобы я была достойна их.
***
Я проснулась на рассвете следующего дня, крепко обнимая Кастила. Прошло совсем немного времени, прежде чем он перевернул меня на спину, и мы медленно сблизились, целуясь и исследуя друг друга, как будто у нас было все время мира.
Но это было не так.
Часы отсчитывали минуты и секунды, но пока прохладные серые лучи рассвета просачивались в комнату, мы глубоко переживали каждый удар сердца.
— Когда ты поговоришь с отцом? — спросила я, сидя на кровати с закрытыми глазами, пока Кастил проводил расческой по моим волосам.
— Скоро, — ответил он.
Я изогнула бровь.
— Мы отправляемся в Костяной храм через несколько часов, так что я надеюсь, что скоро — это действительно скоро.
— Так и будет. — Он осторожно провел расческой по спутанным волосам. — Как вообще у тебя волосы так спутались от того, что ты прошла всего несколько шагов?
Я фыркнула.
— Этот вопрос я задавала тысячу раз.
Его смех был мягким и приятным, поэтому я улыбнулась, любя этот звук так же сильно, как и его. Он замолчал, когда ему удалось распутать волосы, а затем перешел к другому участку.
— Мой отец не будет доволен тем, что мы решили.
Нет, он не будет доволен.
После возвращения с берегов реки Рейн мы провели большую часть вчерашнего утра в постели, спали… и определенно не спали. Затем нам наконец удалось сделать ответственное дело и встретиться с генералами, чтобы более подробно обсудить наши планы. Мы с Кастилом решили некоторые вещи, которые должны были стать достоянием общественности.
Никто из нас не знал, что на самом деле планирует Избет и на что она способна в качестве демиса, а поскольку до завершения Выбраковки оставались дни, а может, и недели, я, как бы ни хотелось признать Кастилу, не могла действовать безошибочно. Я могла быть тяжело ранена… или даже хуже. Что также означало, что Кастил и Киеран…
От одной мысли об этом мне хотелось рвать и метать, но это была реальность. И потому это также означало, что лидерство должно быть на месте. К счастью, оно уже было.
Вонетта была регентом Короны.
В случае, если ни Кастил, ни я не сможем править, на трон взойдет Вонетта. Для этого ей нужно было быть здоровой и целой. Итак, мы с Кастилом… утвердили свою власть и приказали Вонетте оставаться в Падонии с приличным войском, насчитывающим около пятидесяти тысяч солдат. Конечно, она не была рада услышать это, но, когда до нее дошло, что это значит, ей показалось, что ей нужно присесть.
Не шок от осознания того, что она
