«молотом».
1076
Герцык Е. Записные книжки. С. 195–196. Евгения права, когда заключает об абсолютизации времени в философии Бергсона. В «Творческой эволюции» прямо говорится: «Вселенная развертывает свои последовательные состояния с такой скоростью, которая для моего сознания есть, в подлинном смысле слова, абсолют»; «время <…> имеет для сознания, которое в него помещается, абсолютную ценность и абсолютную реальность». Исходный пункт воззрения Бергсона – «абсолютная длительность», т. е. «реальность, созидающаяся последовательно» (Бергсон А. Творческая эволюция. М., 1998. С. 322, 334 соотв.).
1077
Согласно Бергсону, «в истоках жизни лежит сознание или, скорее, сверхсознание» (Там же. С. 256).
1078
«Длительность» – это аналог времени в бергсоновской картине мира.
1079
Бергсон А. Творческая эволюция. С. 124.
1080
Там же. С. 246.
1081
Бергсон А. Творческая эволюция. С. 262.
1082
См.: Бергсон А. Творческая эволюция. С. 205, 263.
1083
Там же. С. 145.
1084
Т. е. зверей, в действительности гуманоидов.
1085
См.: Бергсон А. Творческая эволюция. С. 246.
1086
Бергсон А. Творческая эволюция. С. 225.
1087
Впрочем, в «субъективном волюнтаризме» Е. Герцык можно обнаружить рудименты его происхождения от «объективного» волюнтаристического воззрения Шопенгауэра – Бергсона. Так, рассуждая о воспитании молодежи в СССР (с. 320, письмо от 17 октября 1936 г.), Евгения замечает: «По чьему-то изволению молодая человеческая поросль получает именно те питательные соки, те соли, которых ей недоставало и которые поэтому мгновенно всасываются». Вспомнила ли автора письма в тот момент, когда у нее из-под пера текли эти слова, о своем племяннике Данииле, сидящем в тюрьме, или о его младшем брате Никите, голодающем в Иванове?.. Но «чье-то изволение» – это, несомненно, таковое товарища Сталина. Сталин же имеется ею в виду, когда она рассказывает Вере, как «по чьему-то кивку» со страниц газет убираются недолжные материалы (с. 305, письмо от 13 декабря 1936 г.; курсив здесь и выше мой. – Н. Б.). Итак, «восхождение жизни» в СССР совершается «по изволению» вождя, которому тем самым приписывается роль бергсоновских объективных «духа» и «воли». Правда, необходимость обожествить Сталина для Евгении неочевидна. В цитируемом письме 1936 г. она делится с подругой своими размышлениями о «гигантской природной лаборатории», какой ей со стороны видится советская жизнь: «Есть ли тут сознательный, мудрый план (тов. Сталина. – Н. Б.) или, что вернее, таинственная correspondance (соответствие) между потребностью и откликом на нее?» (с. 320). К чести Евгении надо признать, что она предпочитает остаться с туманной бергсоновской мистикой «жизни» откровенному переходу на позиции тех, кто раболепно славил режим.
1088
Бергсон А. Творческая эволюция. С. 246.
1089
Бергсон А. Творческая эволюция. С. 244.
1090
Ср. слова Гёте по поводу смерти близкого человека, адресованные И. П. Эккерману: «Смерть так странна и таинственна… Она всегда является для нас чем-то невероятным и нежданным… Этот переход от известного нам существования в другое, о котором нам ничего не известно, акт настолько феноменальный, что оставшиеся в живых не могут не быть до глубины души потрясены им» (Эккерман И. П. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни /Пер. Н. Ман. М., 1981. С. 599 (беседа от 15 февраля 1830 г.)).
1091
Там же. С. 565 (беседа от 11 марта 1828 г.).
1092
Там же.
1093
Вильмонт Н. Н. О книге «Разговоры с Гёте» и ее авторе [Предисловие] // Эккерман И. П. Разговоры с Гёте… С. 26.
1094
Там же.
1095
Не случайно Штейнер испытывал особый интерес к личности Ницше. Что же касается Гёте, то основоположник антропософии вообще считал себя приверженцем гётевской мировоззренческой традиции и свою «духовную науку» называл «гётеанством».
1096
См. выше раздел «Антропософский эпизод» (с. 400–432).
1097
Жуковская Т. Евгения Герцык [Предисловие] // Герцык Е. Воспоминания. С. 14.
1098
Письмо от 13 декабря 1936 г. // Сестры Герцык. Письма. С. 324.
1099
Герцык Е. Воспоминания (запись от 9, 11 января 1942 г.). С. 347. Ниже ссылки на дневники 1941–1942 гг. даны в основном тексте в скобках.
1100
Бердяев так характеризовал свою установку в годы войны: «Я чувствовал себя слитым с успехами Красной армии. Я делил людей на желающих победы России и желающих победы Германии. Со второй категорией людей я не соглашался встречаться, я считал их изменниками. <…> Силу, которая была проявлена Красной армией в защите России, я считал провиденциальной. Я верил в великую миссию России» (Бердяев Н. Самопознание. С. 316). По другую сторону линии фронта оказался второй ближайший друг Е. Герцык – Вяч. Иванов. «Он стал фашистом в Италии», – сообщает Бердяев (Там же. С. 144).
1101
Письмо Е. Герцык к М. Б. Гершензон от 1 марта 1941 г. // Сестры Герцык. Письма. С. 676.
