Книга Короли пепла - Ричард Нелл

Подняв руку, Эшен изобразил знак Брэй, и в первый раз в жизни Рока испытал искушение поступить так же. Вместо этого он потряс головой, на миг застигнутый благоговейным трепетом.

По воде пошла рябь, и вскоре прилив усилился, вспенился, и от волн полетели белые брызги, стоило воде возобновить свою атаку на песок. Еще через несколько ударов сердца всё, видимо, вернулось на круги своя.

Рока долго вглядывался и вслушивался, потому что ничего не понимал. Образ человека, пронесшегося по небу как метеор и врезавшегося головой в страну мертвых, отказывался покидать его разум. Но Рока отложил его в сторону. Пока что он не будет ничего предполагать, а если ему кто и мог дать ответы, так это Фарахи.

– Занятия окончены. Возвращайтесь на свои посты. – Обернувшись, Рока увидел, что юные воины сумели не только подчиниться его приказу построиться в шеренги, но и повернуться лицом к берегу, дабы поглядеть на зрелище. Вопреки опасениям, это вызвало у него улыбку.

Но, как обычно, у него не было времени на приятные мелочи. Он трусцой побежал ко дворцу, а Эшен – за ним по пятам с открытой пачкой писем и заметок. Этот северянин выучился читать и писать вместе с «поколением Гальдры» и уже достаточно давно знал Року, чтобы не подвергать больше сомнению небо или море, а сосредоточиться вместо этого на том, что требует внимания.

– Айдэн вернулся из Мол-топи, шаман. – Он даже не запыхался от бега. – Он сказал, все дворяне из списка подлежащих казни найдены, кроме одного, который, по его мнению, сбежал на континент.

Рока кивнул; на отдельных островных князьков ему вообще-то было наплевать.

– Сколько у нас потерь?

– Пятьдесят три убитых, сотня или больше раненых.

– Так много? – Рока мигом переключил внимание на своего слугу и заговорил громче, чем намеревался. – Что, проклятие, произошло?

– В основном погибли в море, господин. У Мол-топи было несколько военных кораблей. Наши дрались храбро.

Дернув кистями рук, «шаман» ускорил шаг. На хрен эти острова, подумал он, на хрен многогранный мир Фарахи, всю его знать и все их ничтожные проблемки. Уже и без того так много глупых трат впустую. Так много казней островных вельмож и оранг-кайя, потому что так подсказал Фарахи, потому что «когда явится империя, они предадут», и потому что Фарахи обычно был прав. Даже в раю богачи грызлись из-за того, чья тарелка должна быть самой полной.

Мы должны были прибыть с миром, едва не прорычал Рока. Но Фарахи сказал, что островные вельможи такого не примут – что даже сейчас у Алаку слишком много врагов, и в каждой версии будущего, что бы он ни предпринимал, король видел заказные убийства, пиратство и даже прямой союз с Нараном. Лучше уж пусть «нападет» Аском, заверил он – лучше убить врагов короля в мнимых «рейдах», а впоследствии, когда все «проблемные князьки» будут мертвы, заключить наконец прочный мир.

Поэтому, как всегда, Рока сделал то, что требовалось. Фарахи отослал почти весь свой боевой флот на «учебные маневры», а Рока высадился, чтобы «захватить» открытые врата Шри-Кона в темноте. Вот уже несколько месяцев он и его люди уничтожали островную знать, и число смертей и напрасных трат продолжало расти. Еще пятьдесят три, подумал он. Еще пятьдесят три храбреца из людей пепла, отправившихся так далеко, никогда не насладятся плодами своих трудов.

Рока попытался выбросить это из головы. Он вышел за пределы флотского округа и оказался на окраине собственно Шри-Кона. На улицах, как обычно, кипела торговля. С начала оккупации гражданские лица Пью и Аскома проявляли максимум ловкости, чтобы взаимодействовать. Это не всегда шло гладко, но ситуация улучшилась.

Воины стояли на постах – или, скорее, укрывались в тени рядом со своими постами, так как островитяне после стольких месяцев преимущественно мирного контроля вернулись к повседневной жизни. А до местных женщин, изначально перепугавшихся и попрятавшихся, стало доходить, что эти белокожие гиганты не желают им зла и, более того, даже боятся их, однако имеют склонность пялиться.

Рока сразу же приказал своим людям не применять насилия, и большинство повиновалось, хотя случались инциденты. Продовольствия по-прежнему хватало, потому что Фарахи сделал запасы, но вследствие столь длительной засухи положение могло измениться.

Однако все это служило лишь отдушиной – истинной проблемой были хвори.

Со времени первых случаев с наложницами Трунга Рока сделал все возможное, чтобы понять, как это распространяется и как это лечить. Он выяснил: болезней больше, чем одна. В течение десяти с лишним лет он экспериментировал, испытывал, готовил зелья и травяные препараты, выделял и перечислял симптомы и все вероятные сочетания, которые он мог испробовать. И все равно недуги распространялись. Худшие начинались кожной сыпью и лихорадкой, затем рвотой и диареей, которые можно было лечить, но не блокировать. Самые юные или пожилые часто умирали до того, как это прекращалось.

Люди пепла тоже начали сообщать о странных болезнях, хотя и гораздо менее серьезных. На их коже возникали различного рода пятна и сыпь. Глаза наливались кровью, и случались приступы лихорадки, а также множество мелких недомоганий. Однако до сих пор он привозил на острова только сильных и здоровых мужчин, и мало кто из них умер.

Хуже всего приходилось детям Пью. С момента высадки Рока потратил почти все свое время, пытаясь лечить их и сохранять им жизнь. Фарахи сказал было ему, что это неизбежно и не его вина, что со временем все они окрепнут и будут сопротивляться хворям. Но это казалось таким несправедливым. Как будто два столь непохожих народа не могли объединиться без участия смерти; как если бы независимо от их намерений – война или мир, торговля или грабеж – сама природа людей отвергала их цели.

Каждый день Рока заставлял себя совершать обход могил. Фарахи заблаговременно учредил «военные округа», чтобы располагать там заболевших, и это хотя бы позволило сдерживать распространение заразы. Люди пепла служили больным островитянам сиделками и поварами, и хотелось верить, как минимум некоторые из тех, кто выжил, станут воспринимать своих «захватчиков» иначе.

Вместе с Эшеном и несколькими телохранителями Рока шел по оживленным городским улицам, и островитяне таращили глаза. Многие, как обычно, разбегались перед ним, и улица редела по мере того, как жители оттеснялись к обочинам и толпились возле зданий.

Разумеется, Рока не хотел и не причинял им зла, но понимал их реакцию. Он был одет в островные шелка, но покрыл себя изображениями рун из темной краски, просто для устрашения. Пусть лучше эти люди будут