усилия были напрасны. Ей нужен был свет, но в то время как она приказала одному голему разбить фонарь с пылающей лужей масла, она не могла руководить другими в бою. Даже когда она полностью сосредоточилась на битве, было невозможно управлять достаточно неуклюжими парами конечностей. Одним, возможно, даже двумя, она могла манипулировать так же легко, как своим собственным телом, но двадцать - это слишком много. Ее враги двигались сквозь них, как призраки из стали и тени, пожиная красную жатву, пока она размахивала ими.
Пар повис в туннеле, пол которого был залит кровью, и Кенходэна занесло, когда он нанес удар мимо другой булавы. Он широко размахнулся мечом, пронзил сердце нападавшего кинжалом и зацепил его ногой за ногу, свалив смертельно раненого монстра. Воздух зашипел, и он нырнул под другую яростно взметнувшуюся булаву и вонзил сталь в живот ее владельца. Это вынудило его наклониться над раной, и он восстановил стойку, затем бесстрастно, как егерь, перерубил шею следующему существу. Они с Базелом усилили давление - уклоняясь, нанося удары, прикрывая друг друга. Их спасением была тренированная скорость и движение, и их враги падали в крови.
Вулфра не могла поверить в эту бойню. Она знала их как воинов, которым нет равных, но она никогда не догадывалась, насколько они превосходили ее големов. Существа были сильными и быстрыми, но им мешал разделенный контроль и отсутствие у нее навыков владения оружием. Ее страх рос, мешая ей еще больше, проявляясь в более резких движениях и более диких ударах. Ее разум начал отступать, но дисциплина заставила ее держаться, и ее губы сжались. Если она не могла руководить своими полными командами, она бы руководила одним или двумя из них полностью.
Кенходэн почувствовал перемену, не идентифицируя ее. Его разум был сосредоточен на выживании, а не на анализе, и все же перемена была фундаментальной, навязывающей себя ему. Големы больше не нападали. Они стояли неподвижно, не обращая на него внимания, когда он наносил удары. Его убийство было отложено только из-за необходимости позволить каждому телу упасть, и на мгновение он подумал, что это победа. Но затем открылась истина: разум, оживлявший его врагов, удалился, чтобы сосредоточиться на Базеле.
Эта перемена удивила и градани. Голем перед ним внезапно стал инертным, но тот, что был слева от него, внезапно проявил хитрость и скорость, которых не проявлял ни один из других. Удар булавы был слишком яростным, чтобы его можно было избежать, он сорвал с него шлем и задел череп, а перед глазами вспыхнули огни. Рефлекторно уклонившись от замаха, он пронзил голема насквозь, но существо только хрюкнуло, игнорируя ярд стали в своем животе, чтобы ударить булавой в его правое бедро. Кость хрустнула с отвратительным звуком, когда Базела отшвырнуло в сторону ударом. Его меч вылетел из хватки, и он дважды подпрыгнул, катаясь по полу на спине, когда третий голем поднял свою булаву, чтобы размозжить ему череп.
Кенходэн видел это даже тогда, когда рубил еще одно существо Вулфры, но падающий монстр заслонил его от друга, когда булава начала свой нисходящий удар.
Агония терзала Базела, но он был защитником Томанака и окружал себя своим опытом, как броней. Он проигнорировал ноющую боль в бедре и левой рукой похлопал по рукояти своего крюкообразного ножа. Он вытащил и метнул его одним движением, и нож пронесся мимо падающей булавы, вонзившись в переносицу голема и в его мозг, разорвав связь Вулфры с ним. Свистящая дубинка продолжала свое падение, но это была инертная масса, без руководства или контроля.
В любом случае, этого почти хватило.
Базел отскочил в сторону, откатываясь от удара, в то время как его сломанное бедро кричало от боли. Шипы раскололи камень рядом с ним, и один врезался в его лопатку, раздробив кость сквозь кольчугу и снова отбросив его в сторону. Он с ворчанием ударился о стену и обмяк, когда над ним навис еще один голем.
Но Вулфра просто опоздала. Кенходэн перепрыгнул через упавшее тело, и его меч перерубил нападавшему позвоночник. Он встал над Базелом, оттолкнув монстра в сторону, и развернулся лицом к остальной стае, когда та безмолвно падала навстречу смерти.
Камень прикрывал его спину, и Вулфра могла подойти к нему только спереди. Она больше не могла сбивать его с толку, переходя из разума в разум, и ни один голем не мог противостоять красной молнии его позаимствованного клинка. Кислород обжигал его легкие, мышцы болели, но Вулфра была недостаточно умна, чтобы измотать его. Вместо этого она попыталась раздавить его, и после всего лишь кратких мгновений пения стали и брызг крови все было кончено.
Кенходэн вытер с лица розовый пот, наблюдая за поверженными телами, чтобы кто-нибудь не симулировал смерть. Но все они были действительно мертвы, и он опустился на колено рядом со своим другом.
- Базел!
- Спокойно, парень! - Базел ахнул. - Мне и раньше причиняли боль. Я буду жить.
- Знаю, - солгал Кенходэн, - но как долго ты собираешься бездействовать?
- На время заклинания, я думаю, - сказал Базел, его темное лицо исказилось от боли, а уши слабо шевельнулись. - Все, что не убивает градани сразу, вряд ли убьет его потом, и мы быстро исцеляемся, но не настолько быстро.
Он попытался сесть и ахнул, когда концы сломанных костей соединились, и Кенходэн осторожно поднял его.
- Не будешь ли ты так любезен выпрямить мою ногу? - спросил Базел сдавленным от боли голосом.
Кенходэн так и сделал, его руки были нежны, как у любовника. Свежий пот все равно покрыл дергающееся лицо Базела, но он не издал ни звука.
- Лучше. Намного лучше! - Он улыбнулся более естественно, как только нога была выпрямлена, и поднял здоровую руку. - Моя благодарность за мою жизнь, брат по мечу.
- Я должен доставить тебя домой целым и невредимым, иначе Лиана никогда меня не простит, - сказал Кенходэн, крепко сжимая его руку.
- Ах, она бы не сердилась на тебя, даже если бы мое время вышло. Но этого не случилось, благодаря Томанаку и тебе.
- Заткнись, - сказал ему Кенходэн. - Думаю, они, должно быть, попали тебе в голову. Что-то определенно потрясло твой мозг размером с горошину.
Базел повернул голову, когда внезапно появился Венсит.
- Ты будешь слушать, как он оскорбляет меня, Венсит?! Вот и раньше я был так осторожен, оставляя Брандарка позади, но в конце концов это не принесло мне ни капли пользы, совсем, совсем!
