12. Еда как топливо, а не наказание
«Любовь — самый важный ингредиент». Звучит немного сентиментально, но это чистая правда. Когда готовишь от чистого сердца, то еда становится поистине пищей для души, блюдом, без которого мы не можем жить. Очень долго я этого не понимала. Не осознавала, как это важно — напитывать себя, своё тело и свой разум. Понадобилось лет десять, чтобы моё мнение о готовке поменялось и я стала видеть в ней силу, а не опасность. В детстве я обожала время, проведенное на кухне за поглощением еды, приготовленной мамой. Мы вместе ужинали, болтали о том, как прошёл день, а потом, во время десерта, смотрели наши любимые программы по телевизору. Я с нетерпением ждала этих моментов. Но хотя мне нравились все эти кулинарные ритуалы, я не предпринимала попыток приготовить что-нибудь собственноручно. Многие мои друзья пекли с самого детства и приносили на школьные ярмарки или праздники всякие чудесные сладости. Но только не я. Позже, в старшей школе, у меня начались проблемы с питанием, и конечно, овладение кулинарным искусством по-прежнему не значилось среди моих приоритетов. Так было до тех пор, пока в двадцать с чем-то лет я наконец не примирилась со своими пищевыми проблемами и не начала встречаться с парнем, которого сильно любила, что и сподвигло меня измениться.
Посвятила себя кухне с первых дней
Мне свойственно стремление заботиться о людях, которых я люблю, и дарить им радость. Забота о других придаёт силу, а я хотела чувствовать себя сильной. Мне всегда хотелось стать воплощением женственности в смысле поддержания семейного очага, и я наконец решила, что готова к этому. Так совпало, что мой тогдашний бойфренд был первым парнем, с кем длительные, а может, даже семейные отношения казались возможными, и мне хотелось побыстрее освоить жизненно важные навыки, которыми до этого пренебрегала. К тому же готовка для него могла создать новые положительные ассоциации с едой и вернуть меня к веселью и общению, которые раньше я с ней связывала. А важнее всего, что я выбрала этот путь сама, стремясь вернуть себе хоть немного контроля, которым слишком долго обладали мои пищевые расстройства. Наконец-то я чувствовала себя достаточно уверенной и храброй, чтобы сделать решительный шаг.
Чтобы лучше объяснить, какую роль играли еда и её приготовление в моей жизни, вернёмся в прошлое. В детстве еда была для меня счастьем, и с ней у меня связаны только самые приятные воспоминания. Я росла в Англии. Вокруг было много ферм, и мы употребляли только местные продукты. До сих пор вспоминаются потрясающие английские деликатесы, пабы по соседству, кулинарные традиции. А когда мы с мамой переехали в Лос-Анджелес, то завели еженедельную традицию — вместе закупаться продуктами в супермаркете. Каждый понедельник после моих школьных занятий мы вместе отправлялись за покупками, придумывали меню на каждый день недели и здоровались с нашими друзьями, которые там работали. Этот супермаркет стал одним из мест, куда мы наведывались постоянно. Поход в магазин превращался в целое событие, особенно если там проводили дегустацию продуктов. То же самое происходило, когда мы ездили в Англию. Первое, что мы делали, — ехали на рынок и скупали все любимые продукты, по которым успели соскучиться: фермерский сыр чеддер с ярко выраженным вкусом, мармайт[7], маринованный лук, шоколадное печенье, бисквиты с глазурью, горячие сдобные булочки с кремом, сосиски. Я бегала от полки к полке, хватая упаковки с различными снеками, каждый раз по несколько минут разглядывая разнообразие продуктов. Мы часами обсуждали ингредиенты, решая, что приготовить на ужин. Потом мы ехали домой, и я сидела на кухонном столе, впитывая ароматы, пока мама готовила. Позже, как по часам, и неважно, насколько сытным был наш ужин, мы поднимались посреди ночи первые пару ночей после приезда и пили чай с печеньем и тостами с фасолью. Это было нашим средством пережить разницу во времени. Еда была удовольствием, лекарством, дарила позитив.
