Студенты-медики, выбирающие специализацию Вероятно, в процентном отношении среди художников сумасшедших не больше, чем среди остальных людей.
Шизофреники, конечно, иногда тоже рисуют, кое-где даже устраивают их выставки, но профессиональному художнику невозможно быть только шизофреником. Хотя очень часто случается, что художники в силу творческой профессии отличаются некоторыми психическими особенностями, выделяющими их из среды обычных, «нормальных» людей.
Профессиональный психиатр, вероятно, мог бы поставить многим художникам специфические диагнозы, среди которых фигурировали бы и аутизм, и маниакально-депрессивный психоз, и очень часто алкоголизм. Иногда необычный взгляд на окружающее или создание собственных миров в творчестве художника объясняется именно его психическими отклонениями, и было бы довольно разумным привлечь к изучению искусства профессиональных медиков. Между прочим, подобные опыты уже предпринимались в отношении, например, Винсента Ван Гога или Михаила Врубеля. Действительно, существуют исследования, которые рассматривают их творчество с психиатрической точки зрения.
Психические проблемы и отклонения были, например, у Александра Иванова (1806–1858), автора знаменитого монументального полотна «Явление Христа народу. (Явление Мессии)» (1836–1857). Несмотря на то что он никогда не лечился у психиатров, многие современники, описывая его причуды, невольно отмечали тонкую грань, за которой кончалась гениальность художника и начиналось его душевное расстройство. Например, время от времени Иванов переставал нормально питаться и ел только хлеб и крутые яйца. Возможно, он не хотел никаких лишних контактов с внешним миром, мешающих творчеству. Но в то же время есть свидетельства того, что Иванов панически боялся отравления, а это уже тянет на манию и бред. Многие из исследователей его творчества отмечали и нездоровую тягу художника к изображению обнаженных мальчиков. Во всяком случае, количество подобных этюдов для «Явления Христа народу» явно превышало творческие потребности этого полотна. Если еще учесть, что Иванов никогда не имел нормальных отношений с женщинами, то можно заподозрить у него то, что специалисты именуют «латентной гомосексуальной ориентацией». А если к этому добавить еще и бич русских художников – тяжелый алкоголизм, то тогда кажется просто удивительным, что Иванов так и не стал клиентом психиатрической лечебницы. Впрочем, возможно, если бы художник внезапно не умер от нервного потрясения, связанного с проблемами доставки на родину и продажи его великой и фактически единственной значительной картины, то у него все было бы впереди.
В конце жизни самым натуральным образом сошел с ума и Павел Федотов (1815–1852), которого можно считать создателем русской жанровой живописи, поднявшим бытовой жанр на необычайную высоту. Весной 1852 года многие из его знакомых стали замечать определенные странности в поведении художника. Федотов сам говорил о дурных предчувствиях, которые его одолевают, и о непонятных страхах. Художник, который всегда был на мели, мог бродить по улице и дарить людям ассигнации. Заказывал для себя гроб и тут же заходил в несколько домов и сватался. Потом он на время пропал и был найден в совершенно плачевном состоянии в Царском Селе. Около полугода Федотов провел в психиатрических лечебницах, а затем умер от плеврита, которым заболел из-за плохого ухода.
Современные психиатры, поставившие художнику однозначный диагноз – шизофрения, предполагают, что, если бы Федотов не умер от соматического заболевания, у него были бы все шансы получить стойкую ремиссию и еще несколько лет полноценно заниматься творчеством. Об этом однозначно свидетельствует его последняя картина «Игроки» (1852) с ее несколько необычной инфернальной атмосферой.
Михаил Врубель (1856–1910), написавший «Демона» (1890), тоже окончил свою жизнь в психиатрической лечебнице. Все исследователи творчества этого художника сходились на том, что его необычный художественный стиль, как бы дробивший плоскости на множество цветных осколков, был не столько проявлением гениальности, сколько следствием психической болезни. Возможно, психические отклонения начались у Врубеля в связи с заражением сифилисом. Вообще же, его диагноз в современной терминологии звучит как биполярное аффективное расстройство. Известно, что художник даже наносил себе раны («резал себя»), чтобы заглушить душевные муки. Первый раз Врубель попал в частную клинику Ф. А. Савей-Могилевича в 1902 году, затем в 1904 и 1905 годах – в клинику доктора Усольцева в Москве. В последний раз он был в маниакальном состоянии и вообразил себя императором. Врачам удалось на время снять симптомы, в результате художник смог покинуть клинику и создать еще несколько выдающихся произведений. А четвертая госпитализация оказалась последней, и из клиники доктора Бари в Санкт-Петербурге Врубель уже не вышел. В этот раз у него были симптомы тяжелой депрессии, и здесь врачи оказались бессильны. Четыре последних года жизни у Врубеля развивались слепота и паралич, что еще более усиливало его страдания. К тому же художник был алкоголиком и пил без меры еще со студенческих лет.
