Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– Не придется, Григорянский, не придется, – я брезгливо, двумя пальчиками выудил перчатку из салата и бросил обратно хозяину, выпачкав тому мундир и заставив позеленеть от злости. – Тянуть не будем, прямо сейчас идем на задний двор и решим наш вопрос.
– Я убью тебя, Бодров! – прошипел мой оппонент.
– Всенепременно!
Спустя четверть часа я в сопровождении Игната и Афанасия вышел на задний двор дворца. Место было не то чтобы укромное, но, по крайней мере, гораздо менее посещаемое по сравнению с подходами к парадной лестнице. Кузьмич появился в самый последний момент, был изрядно возбужден и разрывался между желанием как можно скорее донести до меня какую-то новость и нежеланием отвлекать меня в ответственный момент. Но я и сам уже был полностью сосредоточен на предстоящем поединке, следовательно, любым новостям вольно или невольно придется подождать.
Григорянский появился в сопровождении трех офицеров своего полка. В связи с чем возникал интересный вопрос: сколько зеленодольцев проживает в Крепости? Эти вояки вообще на службу отвлекаются или их служба заключается в постоянном нахождении близ своего командира? Как-то попахивает использованием служебного положения в личных целях.
Кстати, одним из офицеров оказался тот самый Миша-здоровяк, с которым мне довелось свести столь близкое знакомство накануне вечером. Глядя на него, я демонстративно приложил ладонь к пострадавшему вчера уху. Медведь сделал вид, что не смотрит на меня. Хорошо, потом поговорим.
– Ну что, Бодров, готов к смерти? – Григорянский наигранно хохотнул.
Вот он сейчас думает, что подобной «шуткой» запугивает меня, выводит из состояния душевного равновесия. А по мне, так это он сам в себе не уверен, вот и пытается настроиться, накрутить себя.
– Хватит болтать, князь, – ответил я, разминая кисти рук, – начнем, а то у меня сегодня еще много дел.
– Где твои секунданты?
– Мне достаточно Лукьянова, – я кивнул в сторону одетого по форме Игната.
– Но он не дворянин!
– Мне плевать.
– Сильно же тебя по голове били, Бодров, на твоем севере, – в голосе противника даже послышались сочувствующие нотки. – Раньше бы ты с пеной у рта требовал себе секунданта званием не ниже капитана или титулом не меньше графа.
– Я поумнел с тех пор, – скромно ответил я, сбрасывая с себя камзол.
Однако конец октября на дворе, сыро, промозгло. Того и гляди, ночные морозы ударят, а там и до зимы недалеко. В общем, находиться на улице в одной рубашке было очень неуютно. Придется побольше двигаться, не застаиваться на месте. Можно считать погоду дополнительным стимулом для активного ведения поединка.
Вскоре все формальности были улажены, и от одного из зеленодольцев прозвучало резкое:
– Ан гард, господа!
Мы синхронно отсалютовали друг другу и стали в позицию. Ну, понеслось!
Григорянский сделал шаг вперед и обозначил прямую атаку в плечо. Только обозначил, потому что нанести укол не позволяла дистанция, да и в общем движение было не резкое, осторожное, рассчитанное на прощупывание моей реакции, а не на поражение. Я ответил связкой парад-рипост (защита-ответ), целя в верхний внутренний сектор, а если точнее – в грудь. Противник парировал с ответом опять в плечо, я отбился и попытался поразить запястье руки с оружием. Князь развернул кисть, и острие моего клинка звякнуло о вражескую гарду, после чего я быстро разорвал дистанцию.
Шаг вперед, шаг назад, притоп – с обеих сторон идет игра дистанцией. Равно как и игра оружием: кисти рук поворачиваются влево-вправо, вверх-вниз, застывают на мгновение, чтобы тут же снова включиться в этот аритмичный танец. Клинки с легким звоном скрещиваются раз, другой, третий, скользят, переносятся с левой стороны на правую относительно друг друга, сплетаются в попытке взять под контроль соперника, чтобы выиграть мгновение для своей атаки.
Григорянский отступает на шаг назад и опускает руку с оружием – то ли приглашает атаковать, то ли пытается усыпить мою бдительность, а прищуренные глаза при этом цепко следят за каждым моим движением и ищут бреши в обороне. Князь уверен, что успеет взять защиту при моей атаке и подловить меня на неточном движении. Что ж, давай проверим, только немного не так, как ты ждешь.
Я резко дергаюсь всем телом, делая вид, что срываюсь в атаку. Противник мгновенно реагирует поднятием шпаги, и вот тогда я сокращаю дистанцию, подбиваю его клинок вверх и молниеносно колю в плечо. После чего отскакиваю назад, уклоняясь от запоздалого удара в руку, и тут же наказываю соперника за слишком амплитудное движение резаной раной предплечья.
Ругнувшись, полковник Зеленодольского полка отпрянул назад. На предплечье он предпочел не обращать внимания, но вот плечо зажал левой рукой – видимо, укол оказался чувствителен. Впрочем, длилось это лишь несколько секунд, после чего князь поспешил принять боевую стойку, делая неуместными предложения о прекращении поединка.
На этот раз он решил прибрать инициативу к рукам и активно пошел вперед. Несколько раз подряд Григорянский атаковал меня в верхнюю часть тела, после чего резко перенацелился на мою ногу. Но все эти действия не вызвали у меня каких-либо затруднений, всё было слишком просто, предсказуемо и не очень быстро. Уж не знаю, раны ли сыграли тут свою роль или я просто быстрее оппонента. Главное – не терять бдительность, не расслабляться раньше времени.
В следующей схватке мне удалось поймать противника в контратаке. Уловив начало его атакующего движения, я двинулся навстречу и, сбив батманом клинок влево, провел укол в правую грудину. Князь машинально отмахнулся, я парировал и попытался еще раз достать предплечье, но тут уж он был начеку.
Последовали еще две-три вялых сшибки, после чего я попробовал поразить Григорянского в выставленную вперед ногу, но не попал и вместо этого сам получил резаную рану плеча. Хорошо, что не сильно, на излете, но все равно неприятно.
Воодушевленный своей удачей, князь решается на атаку «стрелой» – вытянув руку со шпагой, совершает прыжок вперед. Неожиданно и опрометчиво, если не сказать – безрассудно! На мой взгляд, применение противником этого приема никак не диктовалось ходом поединка. Я парировал со смещением в сторону и в следующий момент оказался слева от пытающегося остановиться соперника, а потому имел отличную возможность насадить его на свою шпагу. Однако в самый последний момент я развернул клинок и ударил его по левой лопатке плашмя. Полковник дернулся всем телом, но не остановился. Мне пришлось присесть, чтобы пропустить над головой его отчаянную отмашку. В следующую секунду острие вражеского клинка просвистело в опасной близости от моего лица, в ответ на что я в быстром выпаде еще раз нанес укол в правое плечо противника. На этот раз князь даже вскрикнул от боли, и всем всё в этом поединке стало ясно.
– Довольно, господа, довольно! – вразнобой закричали все трое секундантов Григорянского. – Довольно! Остановитесь!
Одного взгляда, брошенного на оппонента, мне оказалось достаточно, чтобы понять: он ни за что первым не заговорит о сдаче. Будет молча умирать, даже если его станут резать на куски. С одной стороны – достойно уважения, с другой, учитывая абсолютную ничтожность повода к дуэли, – несусветная глупость. Подтверждая мои догадки, Григорянский перехватил шпагу в левую руку и встал в боевую стойку.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
