Книга Вашингтонский узел. Время испытаний - Александр Афанасьев

Вашингтон, округ Колумбия

Как я и предполагал – и не только я один – ликвидация Осамы бен Ладена ничего не дала. Было слишком поздно – Осама теперь был на каждой арабской улице, в каждой кальянной или забегаловке. Экстремизм стал образом жизни сотен тысяч человек – если не миллионов. Теракт из повода для экстренного выпуска новостей превратился в обыденность, каждый день в мире происходило по пять – семь терактов. Если в 2002-м список целей составлял семь человек, то сейчас в нем было более двух тысяч имён. Порой это случалось всё чаще и чаще – беспилотники наносили удары не по конкретным целям, а по так называемым «моделям подозрительного поведения». То есть, компьютер анализировал всю поступающую информацию из разных источников – и вдруг выдавал информацию о том, что с долей вероятности такой то в этой точке готовится террористический акт. Если вероятность оценивалась как семьдесят процентов или выше – это был повод для удара дрона без дополнительных расследований. В 80 % случаев – у нас не было никаких «ног на земле» и мы работали только со спутниковыми снимками и перехватами сообщений. И хотя это были такие милые районы, как зоны расселения племён в Пакистане или Йемене – ситуация от того не менялась.

Время от времени мы били по свадьбам или похоронам, потому что дроны и расшифровки АНБ показали нам не то, что было на самом деле. После чего приходилось врать и оправдываться.

Сегодня у меня был дебрифинг. Меня назначили на довольно высокую должность внутреннего аудитора КТЦ – я имел доступ ко всем операциям дронов и вместе с юристом из Минюста, имевшим соответствующую степень допуска – разбирал их и писал отчёты. Никем конкретным из террористов я не занимался – наблюдал за работой коллег.

Дебрифинг был вот по какому поводу – три месяца назад в пакистанской Зоне племён в агентстве Мохманд недалёко от города Галанай – дроны нанесли удар по собранию мужчин в деревне. Как раз тот самый случай, когда компьютер рекомендовал нанести удар по модели подозрительного поведения. Целью оказалась свадьба, по нашим данным погибло сорок два человека, по сообщениям местных – более ста. В Исламабаде и Пешаваре начались демонстрации с требованиями изгнать американцев из Пакистана, люди несли плакаты «Смерть Америке» и «Нет больше дронов!». Пакистанское правительство, которое было теперь демократическим и избиралось на выборах – запретило полёты беспилотников над своей территорией. Так как это был беспилотник агентства – у нас было назначено внутреннее расследование, с участием специального прокурора Минюста – это уже был следующий уровень после юриста. Прокурор имел право выдвигать обвинения, что и намеревался сделать.

Нас обвинили в халатности. Дело в том, что существует специальная система очков, которые даются за те признаки подозрительного поведения, которые забиты в память программы. Компьютер считает очки и присваивает рейтинг, если он превышает определённый уровень – выдаётся рекомендация на нанесение удара. Но так как компьютер даёт сбои – во внутренней инструкции перед нанесением удара все данные должен был перепроверить человек. Но так как ударов много, а людей мало – на эту работу сажают обычно самых неопытных, и работу они часто выполняют без должного тщания.

В нашем случае роковыми оказались два признака – постоянное движение и люди с оружием. Постоянное движение было, потому что готовили свадьбу, люди приходили и уходили, а люди с оружием – так пуштуны все ходят с оружием и у них принято во время свадьбы салютовать выстрелами в воздух. Неопытный аналитик просмотрел это и санкционировал удар. Спецпрокурор был настроен выдвинуть обвинение, но я заказал раскадровку материала с беспилотника и просматривая раскадровку, доказал, что был вторичный взрыв и довольно сильный. То есть, в доме хранили какие-то взрывчатые вещества. Это позволило нам утверждать, что побочный ущерб от удара вышел из-под контроля не по нашей вине, так как пуштуны хранили в доме взрывчатку, о которой мы не знали. Это так же могли быть и газовые баллоны, которые в тех краях есть в богатых домах для готовки – но спецпрокурор об этом не знал, а я умолчал. В результате – спецпрокурор решил прикрыть дело без предъявления кому-либо обвинений, а я заслужил аудиенцию Директора. Как человеку, который спас Управление от неприятностей – она мне полагалась…

Директором ЦРУ в то время был профессор Панетта, политический выдвиженец. Потому все в управлении ориентировались не на него, а на кадрового разведчика Майкла Моррела, его заместителя. Он немного знал деятельность контртеррористического центра, так как работал его директором на протяжении трёх месяцев. Так, Моррел был опытным аналитиком.

В этот день – я оделся приличнее, чем обычно и приехал не в здание КТЦ – а в старое здание. Там меня встретили внизу и подняли на второй этаж. Там я ждал какое-то время, потом меня пригласили на шестой, где сидел весь директорат.

Вместе со мной – к директору заходил как раз Моррел, перед этим он придирчиво осмотрел меня, и ничего не сказал. Видимо, мой внешний вид его устроил.

Панетта был полным, в очках – типичный университетский профессор. Во время его нахождения у штурвала был уничтожен бен Ладен – но он имеет мало к этому отношения. Панетта специалист по сокращению расходов, а не по сокращению числа террористов.

Кабинет директора был большим по меркам старого здания – но неудобным. За окном – виднелись верхушки елей.

– Мистер Панетта? Это Эл Миллер, старший оперативный офицер КТЦ. Он разобрался для нас с тем неприятным случаем в агентстве Мохманд.

Директор вышел из-за стола, пожал мне руку.

– Надеюсь, вы будете впредь осторожнее – сказал он.

– Да, сэр.

* * *

Аудиенция заняла немного времени, после чего Моррел завёл меня в свой кабинет. Он был чертовски неудобным, надо сказать – узкий и вытянутый.

– А ты неплох… – сказал он, разливая виски по бокалам – в армии научился?

– Флот, сэр

– Долго?

– Пять лет.

– Ну, это не смертельно.

Моррел подал мне бокал.

– Ловко ты вывернулся с этой вторичной детонацией, – сказал он. – У тебя юридическое образование есть?

– Нет, сэр. Но я постоянно лгал родителям.

Моррел рассмеялся.

– И за словом в карман не лезешь. Хочешь назначение, где твои способности лгать пройдут настоящую проверку?