Книга Рандеву с покойником - Лариса Соболева

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73

Куликовский выслушал его с выражением человека, которого огрели по голове рессорой, – человек покуда не упал, но вот-вот это произойдет. Он застыл с выражением тоски и боли. Да, ему, хронически недосыпавшему последнюю неделю по долгу службы, семь человек причинили сейчас боль. «Поднять меня в такую рань! – страдал он про себя. – И я притащился… чтобы услышать эту ахинею! Кто они после этого? Правильно их народ не любит». Куликовский славился сдержанностью. Не уронил себя и в данный момент, хотя позыв послать подальше чокнутую семерку по-милицейски прямо был. Тем не менее он обернул все в шутку:

– Друзья мои, а сколько вы выпили?

Что тут началось! Будто бензина в огонь плеснул.

Ежов с пеной на губах:

– Вы не смеете не верить и обвинять нас в пьянстве! Мы бы не обратились к вам, если бы сами могли это объяснить. Всем сразу не могло померещиться!

Одновременно с ним Зина:

– Если бы вы там были! Это было ужасно, ужасно…

Сабельников ворчал, легкими движениями пальцев сбрасывая чертей с коленей:

– Конечно, в такое трудно поверить, но мы на самом деле его видели. Он угрожал нам и исчез, когда я… мы… хотели его схватить. Был в часовне, мы – туда, а его там нет.

Медведкин уверял, не обращаясь ни к кому:

– Это был Ким, клянусь. Без сомнения, это был он, поверьте.

– А у меня экспертиза! – рычал Фоменко. – Экспертиза у меня!

– Я, извините, вообще хожу с трезвой головой, – бурчал Бражник, – не то что некоторые, и могу подтвердить сказанное. Нас слишком много, чтобы у всех чердаки протекли одновременно. Вас это не наводит на мысль, что то, что мы говорим, – правда?

А Хрусталев невнятно бормотал под нос, затравленно поглядывая на товарищей по несчастью. Он не смог удержаться, чтобы не пропустить двести граммов от стресса и не выкурить полпачки сигарет за раз. Теперь ныла печень, селезенка и поджелудочная железа, стреляло в поясницу – почки забарахлили. После посещения кладбища он и первые признаки аритмии ощутил. Только все эти болячки ничто в сравнении с постигшим несчастьем. Да, на них обрушилось страшное, невозможное, однако близкое несчастье. Им отпущено семь дней. И кем?!! Человеком, который умер! Мало того что покойника застрелили, так он еще делся куда-то! Тут впору свихнуться. Так что мысли Хрусталева блуждали в проблемах, он думал лишь о спасении.

Тем временем Куликовский, почесывая короткую бородку, спросил:

– Значит, вы утверждаете, что Рощин жив?

– Нет!!! – завопили члены семерки раздраженно. – Он умер!

– Так, – прозвучало почти ласково через паузу, и только богу известно, какие страсти кипели внутри Куликовского. – Значит, умер. Угу, это я понял. Умер – доступно пониманию. Но чего же вы от меня хотите?

– Ты должен найти его! Потому что он грозился убить нас, – высказал наконец Сабельников, зачем вызван Куликовский ни свет ни заря. – Он так и сказал: уничтожу за семь дней.

– Кто сказал? – ну никак не врубался тот.

– Рощин! – выдохнул фатальную фамилию Фоменко. – Найдите его и посадите в тюрьму, чтобы не смел угрожать.

Впечатление, которое произвел ответ на Куликовского, было неизгладимым. У него не то что челюсть отвисла и глаз остановился. Некоторое время он вынужден был укрощать свои порывы, дабы не врезать по уважаемым рожам, вздумавшим так грубо его дурачить. Но решил вступить в игру, которую бездарно начали семь человек. Куликовский через силу улыбнулся – впрочем, в его улыбке проскользнула издевка – и, сохраняя внешнее спокойствие, изрек:

– Так ведь его нет.

Ежов подскочил и хотел бросить что-то гневное в лицо тупому милиционеру, которого раньше уважал. Но в данный момент важны не амбиции, а то, чтобы этот боров поставил на уши город и помог выявить привидение. Только поэтому Валентин Захарович в сердцах махнул рукой и отступил к окну. Куликовский же продолжил говорить как умный круглым дуракам:

– Друзья мои, я не могу искать труп. По всем данным он покоится в могиле. Я лично свидетельствую, что Ким Рощин лежит на кладбище…

– Но он живой! – закричал, не выдержав, Ежов. – Понимаете, жи-вой!

– Труп живой? Где-то я такое слышал. Но все равно так не бывает.

– Позвольте мне, – поднял руку Медведкин.

И он обстоятельно рассказал о визитах Рощина и приключениях на кладбище. Стараясь никого не обидеть, пропустил эпизоды с полой пиджака и выстрелами, воздержался от комментариев, то есть мнение по поводу чертовщины не высказал. Куликовский слушал с повышенным вниманием, бывало, кое-что уточнял, а, в общем, внешне остался к факту существования пришельца с того света равнодушным. Лишь по окончании рассказа пообещал:

– Значит, так. Я пришлю к вам Степу Заречного. Несмотря на молодость, он парень толковый, хваткий, разберется, что почем. Через час ожидайте.

Это ведь разумно: переложить весь идиотизм на чужие плечи.

– И все? – изумился Ежов. – Нам угрожал Рощин! Вы должны приставить к нам людей, сопровождать повсюду. А вы суете какого-то Заречного! Мы ведь обязаны продолжать работу. У меня, например, на сегодня назначена пресс-конференция, в двенадцать я должен быть на заводе… Мне нужна охрана!

– А у меня личная просьба, – заявил Фоменко. – Нельзя ли весь этот кошмар ликвидировать без шумихи? Представляете, что начнется, если информация об угрозах покойника просочится в город?

С ним согласились остальные шесть человек.

– Подумаем и об этом. – И Куликовский встал.

Уже садясь за руль собственного автомобиля, он пробурчал:

– Массовое помешательство. Или наглая ложь.

2

В управе тишь да гладь, пустота в коридорах, разве что уборщицы орудовали швабрами да гулко и нечасто отдавались шаги дежурных. Куликовский распорядился, чтобы к нему срочно доставили Заречного. Два дежурных умчались на милицейской машине, а сам он немного вздремнул в кресле. Через полчаса Степа стоял посреди кабинета, хлопая сонными глазами. Семен Сергеевич предложил ему присесть напротив, и Заречный, едва опустившись на стул, странно замер с остекленевшим взглядом. «Спит, – понял Куликовский, – спит с открытыми глазами». Посмотрев на часы, он поставил локоть на стол и уперся в ладонь подбородком, глядя на Степу. Жалко парня. Накануне успешно закончилась операция по поимке маньяка, терроризировавшего два района в течение года. Степа показал себя с лучшей стороны: сообразительный, ловкий, энергичный, бесстрашный. Не спал парень несколько суток. Да такое часто бывает: менты засыпают в спокойной обстановке стоя, сидя, даже разговаривая. А вот он, Куликовский, так уже не умеет, ему нужна кровать и тишина – возраст свое берет.

Замначальника УВД по криминальной милиции любит молодых ребят, пришедших в правоохранительные органы не за длинным рублем, а по призванию. С ними интересно работать. Таких мало, но именно таков Степа Заречный – оперуполномоченный из отдела уголовного розыска УВД. Симпатичный внешне – особенно курносый нос на луноподобном лице нравится Куликовскому в Степе, – добродушный, хотя это необязательное качество для опера, качок, пышет здоровьем и любит службу. Самое паршивое: как объяснить парню, что семь одновременно выживших из ума человек требуют отловить и посадить труп? Ситуация! И ведь не откажешь им, уважаемым гражданам. Да, парня жалко тревожить, но время летит. Куликовский кашлянул, глаза Степы ожили, курносый нос шумно потянул воздух. Заречный проснулся.

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73