Сквозь слезы мог он видеть землю. Черные скалы, куда ни глянь, частично покрытые снегом. Ни света, ни жилья.
Но звало его место это. Без сомнений.
Из глубин бездны поднимался мрачный гул, словно били молотом огромным в еще больших размеров колокол. В колокол размером с эту башню.
И увидел омиоодши в одеянии цвета пепла, как в пропасти что-то двигалось. Это было черное блестящее нечто. И поднималось оно из глубин, все более приближаясь к омиоодши. Явился взгляду мага черный гребень, затем огромные светлые глаза, подобные двум полным лунам.
И понял омиоодши, что явилось ему. Из чрева башни, из бездны, что была бесконечна, летел к нему мрачный дух Воды, сущность из темного огня. Искал омиоодши слова и понятия, но не было тех слов и понятий, что способны описать данную сущность. А был это черный дракон. Тяжелые движения змеиного тела крошили камни башни.
И рухнул омиоодши в бездну, прямо в пасть дракону.
Видел маг, как исчезла башня. Как исчезли звезды. Чувствовал он жар, видел огромные белые клыки, черный язык.
Пасть дракона сомкнулась.
В тот момент, что скользил омиоодши по пасти чудовища, охватили его покой и отрешенность, что всегда предшествуют неизбежной смерти. Он не боролся более, ни физически, ни с помощью магии. Все это было ныне бесполезно. Магия его не действовала, а голыми руками желать освободиться из пасти дракона было напрасными стараниями.
«Почему вступил я на этот путь? – думал омиоодши в одеянии цвета пепла. – Что желал увидеть я по ту сторону моря? Прост ответ: я искал путей научиться мести. Мести земле моей, мести моему императору. Обида моя требовала того. Я был хорошим омиоодши и не заслужил позорного изгнания из дворца. Заблуждался император, думая, что столь легко избавился он от меня. Знаю я все о силах, что кипят по ту сторону моря в Too. Один-единственный иоокай из Too, один-единственный Кирин или ядовитая птица Чин, доставленная в Ниппон, повергнет землю в гибель. А ежели и не удастся это, то хотя бы убьет чудовище императора, а дворец его обратит во прах. И что же стало из мечтаний моих? Сам я сделался жертвой иоокая. И не какого-нибудь.
Читал я о черных драконах. Немногое написано о них, но и того немногого достаточно, чтобы понять всю их мощь исполинскую. Люди Too драконов называют добрыми дарителями счастья.
Но во все правила закрадываются исключения.
Черный дракон есть исключение среди драконов».
И учил мастер Араши своих учеников
И говорил Великий Мастер Араши всем тем, кто приходил к нему за мудростью пути Силы, пути Воина:
– Тело твое и мое – тело человеческое – есть часть Мироздания, фрагмент вселенской жизненной энергии, заключенный в плоть. Вот почему, если будешь ты стараться расширять твою жизненную силу, то сохранишь ты бодрость и здоровье. Если ж свалит тебя недуг какой, то расширение твоего Ки будет ослабевать. Говорили мне великие омиоодши, если воин чувствует недомогание в теле, он не позволит ему воздействовать на собственный ум.
И объяснял Лао Лиань тем, кто стремился к нему ради того, чтобы обрести силы Великого Воина:
– Если будешь сохранять крепкий ум, что поможет тебе наращивать жизненную энергию, сила твоя быстро излечит любой недуг. Так и должно быть с истинным воином. Но если вздумаешь волноваться из-за легкой болячки, то сам навлечешь на себя недуг куда более страшный.
Говорил Лао Лиань тем, что желали у него учиться мудрости Воина, что, когда управляет человек своим сознанием и все время сохраняет спокойствие, все части тела его будут работать наилучшим образом. И рассказывал он о чудесном дыхании Ки, что любому способно помочь жить дольше. Называл Великий Мастер Араши дыхание это «Нагаё Но Дэн».
– Согласуй для начала ум свой и тело. Большие пальцы ног положи друг на друга. Колени же разведи на ширину двух ладоней. А кисти рук положи на бедра. Держи внимание на единой точке и расслабь верхнюю часть туловища. В такой позе, если кто и попробует толкнуть тебя в плечо или ж попытается поднять твою руку, не сдвинешься ты с места, – говорил Лао Лиань ищущим путь. – Закрой глаза и приоткрой слегка рот свой, а затем начинай делать медленный выдох, одновременно произнося звук «Ха». Если ум твой будет спокоен, то и дыхание твое останется плавным и спокойным. Что с твоим умом происходит, сможешь понять ты по тому, как звучит дыхание твое. Поддерживай это состояние в течение всего выдоха. В самом же конце выдоха наклони тело свое вперед и полностью выдохни оставшийся воздух.
И учил Лао Лиань тех, кто пришел к нему за мудростью Воина:
– Задержи воздух в легких своих на несколько мгновений, а потом начинай медленно выдыхать через нос, произнося при этом звук «Су». Вдохни как можно больше воздуха в себя, вновь распрями спину и еще некоторое время продолжай вдох. Закончив же его, вновь задержи дыхание на десять мгновений и сосредоточься вниманием на единой точке. Потом опять начинай делать выдох.
Так говорил Лао Лиань ученикам своим на пути Воина.
Легенда о разговоре
Тацуроо, Лао Лиань и ама Изо
Имя Изо сразу понравилось юному Лао Лианю. Девушка, что жила на берегу моря, звалась «берегом» – и казалось, что несла она в себе особую красоту этой земли.
– Гаша-Докуро не может достичь этой деревни, – услышал Лао Лиань слова Изо. – Он прикован к холму.
– Отчего же не может Ганга-Докуро уйти с холма? – спросил тогда омиоосей Тацуроо.
– Огромный скелет этот состоит из множества маленьких косточек. А это кости людей, что умерли от голода.
Молчание опустилось над столом. А потом взяла слово Изо:
– Зато все мы здесь знаем, что является первопричиной возникновения этого иоокая из небытия. Это – икра, которую зарывает в землю тень цвета черного чая. Она заставляет пробуждаться иоокаев. Во многих местах это – Они или Ки-но-сей[14], а у нас – Гаша-Докуро.
– Икра? – повторил Лао Лиань в недоумении. До сих пор говорили о семенах. Тень цвета черного чая скользила, неуловимая, по земле и высаживала в землю своего рода семена. И было много свидетелей того.
– Это – икра редкой рыбы, – проговорила Изо. – Обитает рыба эта не в морских пучинах, а лишь в сладко-пресной воде. Я видела ее в озере Бива.
Ученик мага Тацуроо стал подобен тому, в кого ударила молния.
– Как же попала ты на озеро Бива?
– Нанял меня человек по имени Укиоо. Путь он держал в сопровождении дочери, но не выдали они нам имени ее. Для них достала я икру из глубин озерных. Но потом объявилась тень цвета черного чая. Поначалу сочла я его добрым омиоодши, но затем сказал он нечто очень таинственное, и почувствовала я тогда, что он опасен.
– Но что то за рыба? – требовал ответа Тацуроо. – Как выглядела она?
