— Испорченный?
— С чего ты взяла? — удивилась я. — Работает нормально.
— Тогда почему не включаешь?
— Потому что во время езды действует на нервы.
— Могла бы хоть изредка включать. Например, когда новости передают.
— А какие новости тебя интересуют?
— Ну хотя бы знать, какая погода будет…
— Ты хочешь сказать — какая не будет? — поправила сестру Люцина.
— В этом тоже есть своя польза, — философски заметила я. — По крайней мере, узнали бы, чего наверняка не будет. Скажут, например: ожидается тихая солнечная погода. И сразу ясно — в путь лучше не трогаться, наверняка будет дождь и сильный холодный ветер.
— И у вас всегда говорят наоборот? — заинтересовалась Тереса.
— Почти всегда. Изредка ошибаются и попадают рядом.
Наши рассказы, похоже, Тересу только ещё больше разохотили, и она попросила:
— Включи на минутку. Сейчас двенадцать, послушаем новости.
До двенадцати было ещё далеко, часы на приборной доске, как всегда, спешили, но я послушно включила. Не помню уж, на какую волну оно было настроено, но нас оглушила передача для школьников. Я немного убрала звук. Все сидели и слушали совершенно неинтересную передачу, но минут через десять я не выдержала и совсем приглушила её.
В голосе моем наверняка звучала претензия, когда я обратилась к Тересе:
— Вот видишь, я же говорила. Какие нервы выдержат такое?
— А что это было? — поинтересовалась Тереса. — И в самом деле, немного громогласно.
— Передача для детей и юношества. Взрослые, услышав её, на стенку лезут, а молодёжь под неё с упоением занимается. И чем громче звук, тем лучше у них идёт домашнее задание. Не понимаю только, зачем передавать её сейчас? Ведь каникулы, домашних заданий никто не делает.
Рёв по радио прекратился, я усилила звук. Оказалось, передача для детей и юношества закончилась, начинается концерт по заявкам. Сестры оживились и сразу стали, перебивая одна другую, называть произведения, которые они охотно бы послушали. Молча сидел только отец. Тереса тронула его за плечо:
— Янек, тут концерт по заявкам. Ты чего желаешь?
Отец очнулся от мыслей, в которые погрузился при виде водной поверхности Отмуховского озера, и не задумываясь ответил:
— Рыбу половить. Мне сказали — тут есть ручей, так там даже форель водится!
— И зачем ты ему напомнила о рыбе? — напустилась на сестру мамуля. — Не знаете его, что ли? Отправится ловить рыбу и непременно заблудится.
— Ведь я же слышал — врач рекомендовал тебе питаться рыбой, — с укором ответил отец. — Ты на диете, правда? Столько воды кругом, не может быть, чтобы мне ничего не попалось. А тебе обязательно надо питаться рыбой!
Мамуля принялась ворчать — дескать, она-то уж знает, какой рыбы можно от него ожидать, она знает, что именно ему попадётся, и не очень стеснялась в выражениях. Люцина — редкий случай — в дискуссию не встревала, сидела тихо, как мышь под метлой. До безумия любившая рыбу, она не теряла надежды, что отец все-таки что-нибудь поймает, и не хотела, чтобы ему помешали. Отец опять отключился и целиком погрузился в приятные размышления о будущей рыбной ловле. По лицу было видно — от этого намерения его уже ничто не удержит.
Похоже, уединение и спокойствие несколько уже приелись директорской домработнице, потому что встретила она нас с распростёртыми объятиями. В нашем распоряжении оказался весь домик, комнаты для нас уже были приготовлены. Видимо, наш приезд и в самом деле обрадовал истосковавшуюся по людям женщину: она по собственной инициативе приготовила для нас великолепный обед. Правда, это немного нарушило наши планы, пришлось знакомство с окрестностями перенести на следующий день.
Решив раз и навсегда удовлетворить потребности Тересы в полевых и сельских дорогах, я выбирала самые что ни на есть просёлочные и немного переборщила. Та, на которой мы тряслись сейчас, вряд ли вообще заслуживает названия дороги, скорее всего, это была туристическая тропа для пеших маршрутов, а может, высохшее русло ручья или ещё что. Во всяком случае, бедная машина с трудом преодолевала выбоины и ухабы.
Но вот мы выбрались на возвышенное место, и я вздохнула с облегчением, ибо дальше путь лежал по горизонтальной местности. Правда, вскоре выяснилось, что весь он усеян камнями разных размеров, некоторые из них поросли травой, и сельская дорога ложилась под колёса машины невысокими поперечными волнами. Мы ползли со скоростью в двадцать километров в час. Попробовала было увеличить скорость до тридцати, и сразу шасси отозвалось стоном.
А красота вокруг была неописуемая! По обе стороны «дороги» простирались роскошные луга с высокой, свежей травой, в отдалении зеленели леса, посылая нам навстречу своих представителей в виде отдельных деревьев или их живописных групп — и ни одной живой души вокруг! Зато из леса выскочила серна, недовольно посмотрела на нас и не спеша удалилась.
Я встревожилась — ох, наверняка нет здесь дорог и придётся возвращаться тем же волнистым путём. Интересно, куда это мы заехали?
— Мамуля, посмотри по карте, где мы.
— Как это где? — удивилась мамуля. — Ясно — в Столовых горах.
Посмотрела в карту и совершенно счастливая подтвердила:
— Да, так и есть — Столовые горы. Вот написано.
— Хорошо, пусть Столовые, но куда мы едем?
— Как куда? — опять удивилась мамуля. — Ты же сама сказала — в Кудову.
— Боже милостивый, это я хочу туда приехать, а вот куда заехала? Я совсем не уверена, что эта дорога нас куда-то выведет, да и дорога ли это — тоже не уверена.
— Не страшно, здесь расчудесно! — блаженным голосом заявила Тереса. — Остановись на минутку! Давайте выйдем, разомнёмся.
Я послушно остановилась, не заглушая мотор, а Тереса принялась выталкивать из машины отца, чтобы выйти самой, приговаривая:
— Ах, какая красота! Давайте тут задержимся! Давайте погуляем по лесу!
— Никаких «погуляем»! — железным голосом заявила Люцина. — Тут полно змей и ужей.
Тереса тут же перестала выталкивать отца.
— Кого, ты сказала, полно?
— Польского языка не понимаешь? Змей и ужей! Шагу не сделаешь, чтобы не наступить на них. Сплошные пресмыкающиеся!
Я подтвердила: в этих местах действительно полно змей. В том числе и ядовитых, как в Бещадах. Тереса поверила нам на слово и отказалась от мысли о прогулках. Я могла ехать дальше.
Я и поехала дальше, положившись на судьбу. А что мне оставалось? Так называемая дорога закончилась у какого-то домика, наверное лесной сторожки. Двое мужчин у плетня смотрели на нас без особого интереса. Мне они показались посланцами небес.
— Спрошу их, как отсюда выехать на Кудову, — сказала я, но не успела ещё подъехать к ним, как один из посланцев небес сел на стоящий рядом мотоцикл, опустил на глаза очки и включил двигатель, но не уезжал, чего-то ждал. Второй охотно и доброжелательно, хотя и излишне громко, растолковал мне, как надо ехать.
