– Да?
– Мы даже знаем, почему случилось то, что случилось.
– Неужели?
– И мы хотим, чтобы ты сделал это снова.
– Хотите?..
– Да. Только на этот раз тебе хватит смелости дойти до конца. До самого.
– Хватит?..
– Потому что мы – я, Хеджун и Риссар, – мы станем твоей смелостью. А теперь пойдем отсюда, пока официант не вернулся. Мы купили дом. Там и поговорим. Там не воняет.
– Вот это, конечно, приятно, – сказал Тегол.
Три женщины поднялись.
Он остался сидеть.
– Я же говорила, – обратилась Хеджун к Шанд. – Ничего не получится. Посмотри на него.
– Получится, – ответила Шанд.
– Увы, Хеджун права, – сказал Тегол. – Не выйдет.
– Мы знаем, куда делись деньги, – сказала Шанд.
– Известно куда. Псу под хвост. Я их потерял.
Шанд покачала головой.
– Нет, не потерял. Повторяю, мы знаем. И если мы заговорим…
– Говорите что угодно. – Тегол пожал плечами.
– Ты же сам сказал, – с улыбкой сказала Шанд, – что мы с островов.
– Не с тех.
– Конечно, кто же отправится туда? На это ты и рассчитывал.
Тегол поднялся.
– Как говорится, пять крыльев принесут тебе рабство. Ладно, вы купили дом.
– Ты все сделаешь, – упорствовала Шанд. – Если правда выйдет наружу, Халл тебя убьет.
– Халл? – Настала пора Теголу улыбнуться. – Мой брат ничего об этом не знает.
Он наслаждался потрясением трех женщин. Вот теперь вы представляете, каково это.
– Халл может стать проблемой.
Брис Беддикт старался не смотреть на стоящего перед ним человека. Маленькие мирные глазки, выглядывающие из складок розовой плоти, почему-то казались нечеловеческими; они были так неподвижны, словно финадд королевской гвардии смотрел в глаза змеи. Блестящая змея, свернувшаяся посреди речного русла, где много дней не было дождя. Бойтесь, быки, тянущие повозку; бойся, возница, сглупить и приблизиться.
– Финадд?
Брис с усилием поднял глаза.
– Первый евнух, я затрудняюсь с ответом. Я годами не виделся с братом и не говорил с ним. И меня не будет в делегации.
Первый евнух Нифадас повернулся и бесшумно прошел к деревянному креслу с высокой спинкой у массивного стола, занимавшего большую часть его кабинета. Медленно и аккуратно сел.
– Вольно, финадд Беддикт. Я бесконечно уважаю вашего брата Халла. Меня восхищают его резкие взгляды, и мне полностью понятны мотивы его… выбора в прошлом.
– Тогда, прошу простить, вы знаете больше меня, первый евнух. Я своего брата – своих братьев – почти совсем не понимаю. И, увы, никогда не понимал.
Нифадас сонно моргнул.
– Семья – странная штука, правда? Разумеется, мой личный опыт не позволяет учитывать все тонкости при рассмотрении этой темы. И все же, если хотите, моя исключительность в прошлом позволяла мне быть достаточно объективным, и я часто мог наблюдать механизмы этих сложных отношений. – Он поднял взгляд, снова пригвоздив Бриса к месту. – Позволите комментарий-другой?
– Прошу прощения, первый евнух…
Нифадас повел пухлой рукой, останавливая собеседника.
– Не нужно. Я был самоуверен и не объяснился толком. Как вы знаете, приготовления идут полным ходом. Вскоре состоится Большая Встреча. Меня известили, что Халл Беддикт присоединился к Буруку Бледному и Сэрен Педак на пути в земли хиротов. Как я понимаю, Бурук получил множество указаний – и не от меня, должен добавить. Другими словами, похоже, что инструкции не только не отражают интересы короля, но и вовсе противоречат желаниям повелителя. – Он снова моргнул, медленно и размеренно. – Это подозрительно. И нежелательно. Вот что меня беспокоит. Халл может неправильно истолковать…
– Решить, что Бурук действует от имени короля Дисканара, вы имеете в виду.
– Именно.
– И тогда постарается помешать торговцу.
Нифадас согласно вздохнул.
– И это, – продолжил Брис, – само по себе не обязательно плохо.
– Верно, само по себе это не обязательно плохо.
– Если только вы не захотите как официальный представитель короля и номинальный Глава делегации противостоять торговцу. Чтобы предотвратить это, Бурук снабжен документом для эдур.
Губы первого евнуха тронула легкая улыбка.
Брис понял. Он посмотрел на окно за спиной Нифадаса. Через мутное, пузырчатое стекло было видно, как плывут по небу тучи.
– Это не в силах Халла, – сказал он.
– Не в силах, тут мы согласны. Скажите, финадд, что вы знаете об аквиторе, Сэрен Педак?
– Только то, что говорят. А говорят, что здесь, в столице, у нее резиденция. Хотя не знаю, приезжает ли она сюда.
– Редко. Последний раз – шесть лет назад.
– У нее безупречная репутация, – сказал Брис.
– Да. Хотя она не слепая. И, говорят, не глупая.
– Полагаю, первый евнух, таковы почти все аквиторы.
– Именно. Ну спасибо, что уделили мне время, финадд. И вот еще, – добавил он, медленно поднимаясь в знак того, что аудиенция окончена, – каково вам в роли королевского поборника?
– О, отлично, первый евнух.
– Не слишком тяжкое бремя для молодого и сильного человека?
– Не сказал бы, чтобы совсем легкое.
– Не синекура, но по плечу.
– Вполне точное определение.
– Вы честный человек, Брис. Как один из советников короля я доволен своим выбором.
Но счел нужным напомнить. Зачем?
– Я по-прежнему польщен, первый евнух, доверием короля – и, конечно, вашим.
– Не буду дольше вас задерживать, финадд.
Брис поклонился и вышел из кабинета.
Он немного тосковал о старых днях, когда служил простым офицером дворцовой Гвардии. Тогда у него не было политического веса, и короля он видел только издали – Брис и его сослуживцы стояли по стойке «смирно» вдоль стены во время официальных аудиенций и приемов. Шагая по коридору, Брис снова подумал, что первый евнух вызвал его из-за родственника, а не из-за того, что он королевский поборник.
Халл Беддикт. Как неугомонный дух, привидение, обреченное навещать его, где бы он ни был, что бы ни делал. Брис помнил старшего брата в сверкающем одеянии посланника, с королевским жезлом на поясе. Последнее и застрявшее в памяти видение впечатлительного мальчишки. Картина застыла во времени, появляясь в снах или воспоминаниях. Живописная картина. Братья – мужчина и мальчишка, оба надломленные и пожелтевшие под налетом пыли. И он словно со стороны видит распахнутые от восхищения глаза и тоже смотрит вверх, а потом опускает взгляд, недовольный однообразным солдатским восхищением.
