— Почему? — Возмущению Хейзел не было предела. — Что в этом такого, если я хочу пообщаться с другом? Просто хорошим другом, с которым мне спокойно и весело. Несколько счастливых часов, которые так редко выпадают мне с тех пор, как я стала жить в этом доме!
От собственной смелости Хейзел похолодела и в испуге прикрыла рот рукой. Как она решилась высказать ему то, что так глубоко похоронено у нее в сердце? Теперь было поздно, сказанного не воротишь.
В мгновение ока лицо Франсиско страшно изменилось. Хейзел знала, что глубоко задела его самолюбие. Словно окаменев, он молча оттолкнул жену от себя, подошел к столику и залпом выпил содержимое своего бокала, потом снова наполнил его и театрально произнес:
— За здоровье друзей! Даже если они очень далеко от нас!
Глаза Франсиско сверкали ледяным блеском. В тоне его чувствовалось злорадное удовлетворение.
— Очень далеко? — переспросила Хейзел, чувствуя недоброе. — Что ты имеешь в виду? Насколько я знаю, Робин всего лишь в паре километров отсюда.
— Немного же ты знаешь! — усмехнулся он. — Я сделал все, чтобы твой приятель оказался как можно дальше отсюда. Сейчас он, скорее всего, на пути в Лос-Анджелес. Я поставил в известность фирму, где он работает, что настаиваю на его отъезде, в противном случае съемки будут прекращены. Честер получил предписание вылететь первым самолетом. И не дай Бог, он решится еще раз ступить на этот остров!
Хейзел оцепенела, не веря своим ушам. Насколько же Франсиско мстителен! Или это и есть его хваленое представление о справедливости?!
— Как ты мог! Робину так нравилась эта работа! Ты не имел права вмешиваться в его жизнь только потому, что хотел свести с ним счеты!
Франсиско презрительно пожал плечами.
— По мне, пусть работает, где хочет. С одним исключением, — он снова поднес бокал к губам, — не на Майорке.
В этот момент взгляд Франсиско упал на веер, который Хейзел судорожно прижала к груди, словно талисман, будто эта хрупкая вещица могла защитить ее от бешенства мужа.
— Откуда это у тебя?!
Еще до того, как Хейзел поняла, о чем идет речь, муж выхватил веер у нее из рук. Врать было бессмысленно, и поэтому молодая женщина ответила кротко и спокойно, насколько у нее хватило сил.
— Вчера Робин подарил его мне на память. Это недорогая вещь.
Франсиско раскрыл веер.
— Нефрит, золото, старинное кружево и ручная роспись — это, по-твоему, недорого? — ухмыльнулся он. — Ты что, миллионерша? Или считаешь меня полным дураком?
Похолодевшая Хейзел, словно во сне, увидела, как муж швырнул веер на ковер и стал яростно топтать его ногами с таким остервенением, что ручка из слоновой кости треснула и развалилась на две части.
— Ты сумасшедший! — закричала Хейзел, опустилась на колени и, со слезами на глазах, попыталась спасти то, что осталось от дорогой ее сердцу вещи. Она прижала к груди обрывок ткани с зеленым камешком и огромным нарисованным цветком, потом, дрожа от гнева, поднялась на ноги и встретилась взглядом с Франсиско.
— Наш брак должен быть расторгнут. — Голос Хейзел звучал решительно и уверенно. — Я, наверное, была не в себе, когда решилась на эту авантюру.
— Не больше, чем я, когда принял тебя за невинного ангела. Поспешность, с какой ты позаботилась о финансовых документах, должна была меня насторожить, но ты их плохо посмотрела! — Франсиско смерил Хейзел презрительным взглядом. — Не понимаешь? Я купил тебя! И ты останешься здесь столько, сколько мне будет угодно! И будешь исполнять свои обязанности как положено!
Купил! У Хейзел побелели губы.
— Я не останусь здесь больше ни минуты! — произнесла она. — Ни ты, ни что-либо другое меня не остановит.
— Очень хорошо, — словно плетка хлестнули ее слова мужа. — Если ты так решила, то я и Кармен отправлю с глаз долой. Я сыт по горло ее непослушанием. Мне надоело, что все вы только и делаете, что действуете мне на нервы! На материке есть закрытые школы, ее туда примут без проблем. Сообщи, когда соберешься уезжать. В тот же день девчонка покинет мой дом.
С этими словами Франсиско вышел из комнаты, не дав Хейзел сказать ни слова. Она смотрела ему вслед, и слезы против воли катились у нее по щекам. Последняя надежда рухнула. Человек, которого она любила, оказался негодяем. Самое страшное, что в этот миг Хейзел совершенно отчетливо поняла, что, несмотря ни на что, все еще любит Франсиско всем сердцем.
* * *
На следующий день Хейзел повезло: она без особого труда избежала встречи с Франсиско. Сразу после завтрака хозяин уехал и вернулся поздно вечером, после ужина, когда все в доме уже спали. За исключением Хейзел.
Она все время думала о том, как с честью выйти из сложившейся невыносимой ситуации, и чем больше размышляла, тем тяжелее ей становилось. Хейзел очень хорошо, в подробностях, представляла себе злорадное торжество Кэтрин. Наверняка Франсиско провел весь день с ней. Ей, Хейзел, необходимо было срочно что-то предпринять и придумать, как соблюсти интересы Кармен. Так и не придя ни к какому решению, она решила переждать бурю и выбрать удобный момент, чтобы начать действовать.
Дни шли за днями. Общество Кармен и дона Гарсии немного помогало Хейзел справиться с грустными мыслями, но радость, с какой эти двое общались с ней, одновременно повергала молодую женщину в отчаяние. Она постоянно думала о том, что, уехав, бежав с поля боя, может больше никогда их не увидеть, и это совершенно лишало Хейзел мужества. Ее лицо побледнело и осунулось, она теперь реже улыбалась, в уголках рта залегли горькие складки.
Дон Гарсия тоже сильно переживал. Он заметил, как изменились внешность и настроение невестки, и не знал, как ему теперь действовать. Франсиско теперь почти не бывал дома, и старик не мог поговорить с племянником начистоту. Он с горечью понимал, что пропасть между двумя дорогими его сердцу людьми стремительно увеличивается день ото дня, и чувствовал, что должно случиться что-то непоправимое.
— Франсиско говорил тебе, что у него есть дом в Пальме? — спросил дон Гарсия у Хейзел в один из дней, когда они сидели в саду и наблюдали, как резвится Кармен.
Одного имени мужа было достаточно, чтобы Хейзел вздрогнула.
— Нет, он не упоминал об этом.
— Великолепный дом, — продолжал дон Гарсия. — Пока была жива мать Франсиско, там кипела жизнь, но в последние годы он пришел в запустение. Там почти никто не бывает, за исключением экономки и ее семьи. Понимаешь, Хейзел, в доме надо жить, иначе он становится холодным и в нем заводятся привидения.
— Как жаль. — Молодая женщина никак не отреагировала на шутку. Несколько минут она сидела, погрузившись в раздумья, и вдруг встрепенулась. — Я хочу увидеть этот дом. Дядя Гарсия, это возможно?
— Конечно. Мы можем провести там пару дней. Кстати, ты еще не видела нашу столицу. И Кармен будет интересно прокатиться.
