Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Все эти мысли пронеслись в голове, пока я слушал доклад Курочкина о действиях его сводного батальона в последние трое суток. Да, именно в такой небольшой срок умещалась вся история этого подразделения под руководством сначала лейтенанта, а теперь уже капитана Курочкина. Но судьба этого подразделения, думаю, будет счастливая. Не хотел я его расформировывать. Хорошо он себя показал, и бойцы там подобрались достойные. Пополнить батальон людьми, техникой, тяжёлым вооружением, и может получиться подразделение в высшей степени боеспособное. А пополнение, техника и кое-какое тяжёлое вооружение прибыло со мной. Двести восемьдесят бойцов и командиров, вышедшие на наши позиции у Сокулок, это было немало. И все они были уже обстрелянные люди и, можно сказать, добровольцы. Могли бы разбежаться, как тараканы, но они, зачастую без всяких командиров, шли на звуки орудийных залпов, чтобы влиться в сражающуюся с немцами часть. А техника была трофейная, которую мы добыли, разогнав тыловиков 7-й танковой дивизии немцев. Тридцать восемь грузовиков я планировал передать в бывший батальон Рябы. И пятнадцать из них везли вооружение и боеприпасы.
Командиром батальона, которым раньше командовал Курочкин, я хотел назначить капитана Дробышева. Сначала была мысль определить на эту должность лейтенанта Костина, а Дробышева использовать как командира всего резервного полка. Костин командир, конечно, хороший, но слишком импульсивен и горяч, а Дробышев всё-таки опытный командир и достойно себя повёл в первые дни войны. Когда не было начальства, приказов и прочих атрибутов государственной машины, он по зову своего сердца встал и выполнял свой долг, как мог. А смог он неплохо – нанёс урон фашистам и вывел людей в наше расположение. Хороший командир, ему можно доверить командование даже крупным подразделением. Так бы я и сделал, но в последнем сеансе связи Пителин меня обрадовал, сказав, что ранение Сомова не очень серьёзное и он вполне может исполнять обязанности заместителя командира 29-й моторизованной дивизии. Именно на эту должность мы с Пителиным и планировали назначить теперь уже подполковника Сомова.
Когда я узнал эту в высшей степени приятную информацию, мысль назначить капитана Дробышева командиром резервного моторизованного полка сразу же испарилась. Только Валерка Сомов может быть командиром моего резерва. Ему я доверял безмерно, знал, что старый друг никогда не подведёт. А должность заместителя командира дивизии никуда от Валерки не уйдёт, да, в общем-то, не его это стезя быть заместителем. По натуре он командир, а не заместитель. Командиром дивизии его назначать? Но вроде бы Бикжанов на своём месте – грамотный комдив. Такими людьми разбрасываться нельзя. И ставить на его место своего протеже глупо, особенно перед решающим наступлением. А вот доверить Сомову быть командиром резервной группы умный шаг. Жалко, бронетехники маловато будет в этой группе, но вытаскивать танки из бывшего сомовского механизированного батальона нельзя. Лейтенант Симонов, принявший от Сомова командование батальоном, останется совсем голым, и ему нечем будет удерживать позиции на опорных пунктах вдоль реки Нарев. Конечно, после нашего удара немцы вряд ли полезут вглубь Белостокского выступа, но кто знает этих фашистских стратегов. Вдруг от растерянности забудут отменить задачи 7-му пехотному корпусу немцев, и те, пользуясь слабостью наших сил, собьют заслоны и выйдут к Белостоку и Волковыску. Хоть, конечно, мы и так в котле, но неприятно присутствие гитлеровцев на единственной дороге, ведущей к нашей основной базе снабжения в Волковыске – хозяйству интенданта первого ранга Гаврилова. Нет, на это пойти нельзя. Ладно, обойдётся резервная группа тремя КВ и четырьмя Т-26, имеющимися у батальона Рекунова. Ведь, кроме танков, в этом нарождающемся моторизованном полку было шесть пушечных бронеавтомобиля БА-10, пять лёгких броневиков БА-20 и семь бронетранспортёров «Ханомаг». А трофейными пушками можно было оснастить целый артдивизион. Шутка ли, десять 50-мм новейших противотанковых пушек и четыре 88-мм зенитных орудия. И все эти пушки были укомплектованы расчётами и буксировались автотранспортом.
Ей-богу, получающееся подразделение было оснащено не хуже, чем самые сильные немецкие полки, а по качеству бойцов, пожалуй, лучше, чем солдаты первого эшелона у фашистов. Обстрелянные, это раз, мотивированные на победу, это два, и более инициативные и изобретательные, это три – голь, как говорится, на выдумки хитра. И что немаловажно, люди уже хлебнули лиха, и это их не сломало, а сделало только сильней.
Все отвлечённые размышления о создании резервной группы, которые вела сущность, в которой окопался мой дед, сбились, когда Курочкин закончил своё повествование о действиях батальона. Он перешёл к проблемам, с которыми столкнулся на посту начальника разведотдела корпуса. Пришлось мне сконцентрироваться, вопрос был действительно важным, и уже не получалось одной сущности вести беседу, а второй размышлять о стратегии и тактике дальнейших действий.
Глава 6
Главная проблема, которую выявил Ряба, была как обычно кадровая. Моего старого и опытного соратника не устраивали командиры, да и сама структура разведки корпуса. Курочкин не так представлял себе организацию разведки. В общем-то, идеалистически и упрощённо, но в нашей ситуации это было, пожалуй, единственно верный метод. Нельзя было сейчас действовать строго по инструкциям. Нечего накручивать какие-то лишние структуры и фильтры. Всё должно быть просто, разведгруппа – командир и без всяких там лишних надстроек и аналитиков, которые думают, соответствуют ли добытые данные сведениям, полученным из других источников. Нечего мудрить, предыдущий начальник разведотдела корпуса Бейлис уже намудрил – несколько дней всеми силами корпусной разведки выискивал мифическую танковую дивизию немцев, прорвавшуюся в тылы 10-й армии. Не устраивала Рябу квалификация разведчиков и в низовых структурах. Как он сказал:
– Салаги там, теоретики, мля! В Финскую все бы полегли со своими представлениями о противнике. Любой грамотный егерь неделю бы водил таких специалистов по лесам, а потом ночью вырезал бы их нахрен. Нет, Юрий Филиппович, нужно новых ребят искать, а этих переучивать слишком много времени требуется.
– Новых, говоришь? Хорошо, Ряба, дам я тебе новых ребят, но данные о противнике мне нужны сегодня ночью, в крайнем случае завтра рано утром. Не говорю про подробную схему вражеских позиций, но по крайней мере хорошего «языка» разведка добыть обязана. Завтра, в 8-00, когда немец завтракает, мы начинаем нашу операцию.
– Знаю я, что наступление начинается завтра. Пителин нам с Сомовым больше часа цэу давал. А мне всю печёнку выел с требованием дать ему информацию о противнике. Пообещал я Борису Михайловичу, что лично в поиск пойду и хорошего немца приволоку. А огневые точки немцев уже все зафиксированы – это артиллерийские разведчики и корректировщики из приданных гаубичных артполков РГК постарались. Только они жалуются, что у них боезапас ограничен – не смогут гаубицы весь передний край немцев перепахать.
– Ну и не нужно, у нас же не тотальное наступление. Задача-то у гаубичных артполков ограничена – подавить огневые точки на направлениях главного удара. А остальное дело танки сделают. Когда бронетехника углубится в тыл немцев, те сами свои огневые точки ликвидируют, а может быть, вообще – тяжёлое вооружение побросают и побегут, как бобики. Вот для ускорения этого момента твои разведчики, совместно с мотоциклетным полком, должны поработать. Шуму, стрельбы побольше со всех сторон, чтобы фашисты ощущали, что их окружают. У страха глаза велики, вот и подумают, что русские уже у них в тылу. Воспользуемся гитлеровским опытом нападения на нашу страну. Качество немецких солдат, занимающих позиции перед нами, этому способствует. Это тебе не дивизии первого эшелона, а всего лишь солдаты заштатного 42-го пехотного корпуса немцев. Уже скоро почти неделя войны, а они Осовец не могут взять, да и вообще основные их силы увязли в укрепрайоне. Всё никак не могут выйти на оперативный простор, дешёвки. Вот мы им и поможем выйти на этот простор. На западе этого простора много, и они могут двигаться туда свободно, мы им даже своими пенделями будем помогать ускориться. Ладно, Ряба, что я тебе, опытному бойцу, это говорю, сам понимаешь, что эта бравада рассчитана на салаг, а на самом деле враг очень серьёзный и может нам так врезать, что кровью умоемся. Поэтому многое будет зависеть от достоверных разведывательных данных. У нас очень мало сил и нужно грамотно ими распорядиться. Бить мы будем, считай, в стык 42-го и 7-го корпусов, поэтому есть надежда на несогласованные действия командиров этих соединений. А неожиданные, шумные и стремительные наскоки разведчиков и бойцов, передвигающихся на мотоциклах, внесут ещё большую неразбериху и сумятицу в ряды немецкой армии.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
