— Чаевые оставь, — бросила я.
— Обслуживание включено в счет, — сказал Ричард.
— Точно так же, как когда мы жили вместе, — выпалила я. Мой гнев рвался наружу. — Знаете, — обратилась я к официанту, — я жила с этим дерьмом четыре года. Он зарабатывал в два раза больше меня, но не возражал, чтобы мы платили за квартиру поровну, только я еще обстирывала его, готовила, убирала и занималась налоговыми документами. А в ответ он всего лишь раз за все это время купил мне цветы. Этот человек четыре года подряд забывал про мой день рождения. И ни разу не довел меня до оргазма.
— Как? Ни разу? — удивился официант.
— Ни разочка, — отрезала я.
Ричард сделал было протестующий жест.
— Он забыл, что я актриса, я могу правдоподобно изобразить все что угодно, — опередила я.
— Невероятно, — сказал официант. — Вам явно будет лучше без него, леди. И кстати, обслуживание в счет не включено. Сэр?
Ричард уже шел к двери.
— Идем, — шикнул он, выдергивая меня за шиворот на улицу, — достаточно оскорблений для одной встречи.
— А ты, думаешь, сам не оскорбил меня? Мы четыре года были вместе, спали в одной постели, Ричард! — прокричала я. — Четыре долбаных года! Ты что, думал, я просто забуду нашу любовь, наш дом, прореву две недели у родителей, а потом приеду в Лондон и буду счастлива стать твоим другом? Ты думал, мы обсудим разрешение на перепланировку квартиры и разойдемся через полчаса? Это все, чего я заслуживаю? Полчаса созерцать, как ты набиваешь пузо? Ричард, мне надо, чтобы ты поговорил со мной. Поговорил по-человечески. Ты обещал, что мы все обсудим!
— Нам нечего обсуждать, — сказал он.
— Но почему?
— Послушай. Я действительно не хотел тебе говорить, но ты не оставляешь мне выбора. Лиззи, нет больше никакого «мы». И не только потому, что я тебя больше не люблю, а потому, что я встретил другую.
Он словно ударил меня кулаком в солнечное сплетение. Известие меня подкосило. В буквальном смысле слова: я рухнула на тротуар. Хорошо, что я хотя бы не потеряла сознание.
— Нет! — вырвалось у меня, и я заплакала.
— Прости.
Пробегавшая мимо собачка хотела лизнуть меня в нос, но хозяин дернул ее за поводок и равнодушно прошел мимо.
— Лиззи, вставай, — сказал Ричард и сердито потянул меня за рукав. — Ты выставляешь себя на посмешище.
— Мне плевать! — Я смотрела на него снизу вверх. — Скажи, что ты соврал, скажи, что специально придумал это, чтобы я отстала от тебя!
— Нет, Лиззи, я не вру. Я встретил другую и хочу быть с ней.
— Кто она? — требовательно спросила я.
— Вставай.
— Я не встану, пока не скажешь.
Я схватила Ричарда за брюки и решительно уселась на тротуаре, демонстрируя, что так оно и будет.
— Дженнифер, — сказал он. — Давай поднимайся и иди домой.
Дженнифер! Нет, только не это! Модель. Та самая Дженнифер, чей баснословно богатый жених заказал ее портрет для нового особняка на Ноттинг-Хилл? Которая, по словам Ричарда, была настолько без ума от возлюбленного, что прерывала сеансы, чтобы посылать текстовые сообщения по мобильнику. Очевидно, она пригласила Ричарда к себе, чтобы тот смог вне студии изучать анатомию ее тела, дабы портрет получился качественный.
— Но у Дженнифер есть жених, — проскулила я.
— Он плохо с ней обращался, — сказал Ричард без тени иронии. — И оказался ее недостоин.
— Нет, Ричард, нет! — простонала я.
— Прости, Лиззи. Я не собирался крутить с ней роман. Нас просто швырнуло друг к другу.
— Швырнуло? Тебя швырнуло? — взвизгнула я. — Или ты хочешь сказать, что не смог удержать свои поганые руки, когда она позировала без блузки? Ричард, как ты мог? Это так… так пошло!
— Мы с ней не были близки до того дня, как я расстался с тобой, — сказал он почти с гордостью.
— Великолепно. Просто великолепно. Вот за это большое тебе большое спасибо, Ричард. Ты не лапал ее, пока спал со мной. Просто джентльмен. Честный, благородный, мать твою!
Собачка, которая хотела меня лизнуть, появилась снова.
— Вам помочь? — спросил хозяин.
— Все нормально, — заверил Ричард.
— Нет, не нормально, — сказала я хозяину собаки. — Человек, которого я люблю, только что сказал, что уходит от меня к бесстыжей грудастой модели.
— Не называй ее так, — нахмурился Ричард.
— Почему? Она модель? Да. Бесстыжая и грудастая? Тоже да. Как же ее называть? — обратилась я к хозяину собаки.
— Э-э-э… не знаю, — пробормотал он и зашаркал прочь.
— И как я только верила, что тебе плевать на женщин, чьи портреты ты пишешь? — не унималась я. — Что за лапшу ты мне вешал на уши!
— Раньше этого никогда не случалось, — сказал Ричард.
— Думаешь, мне от этого легче?
Хозяин отошел на приличное расстояние, но пес продолжал меня обнюхивать.
— Да пошел ты! — отмахнулась я от него.
Ричард сделал шаг в сторону.
— Нет, это я не тебе! — крикнула я и схватила его за лодыжку. — Не уходи. Я послала собаку. Ричард, вернись. Я еще не закончила.
— А я закончил.
— Ты еще пожалеешь, — предупредила я. — Жизнь с безмозглой моделью — это не то, что со мной. У нас все было глубже, чем просто страсть. Мы были духовно близки, Ричард. Мы были созданы друг для друга. Наша любовь связала нас в одно, мы объединились, и здесь — тоже, — я показала на голову.
— И именно там у тебя сейчас что-то разъединилось, — сказал Ричард. И рванул прочь.
Сима вернулась из магазина с таинственным выражением лица. Она тихонько открыла входную дверь и с заговорщическим видом прошла на цыпочках мимо кухни.
— Я одна, — всхлипнула я. Одна. В слезах и в соплях. Сижу уронив голову на кухонный стол. Среди вороха мокрых смятых салфеток.
— Ой. Блин! — Сима застыла на пороге, оглядывая поле боя. — А я уж решила, что пришла в разгар примирения, такая тут тишина. Порадовалась было…
— Нечему радоваться, — шмыгнула носом я. — У него другая.
— Что ты, Лиззи? Нет. Скажи, что ты пошутила.
— Какие тут шутки… Хуже не придумаешь. Она модель. Метр восемьдесят, волосы до сих пор, — я хлопнула себя по заду, — и такая грудь, за которую мужчины идут на войну.
Сима, у которой была грудь мальчика-подростка, обиженно нахмурилась и присела рядом со мной.
— Ты с ней знакома? — осторожно спросила она.
— Ричард писал ее портрет.
— Вот стерва. Хочешь ее обсудить?
