Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
– Вполне. Все равно не задержимся надолго. Только тихо.
– Я сказала, не смей мной командовать. Не дура – понимаю.
«Интересно, ты всегда такая злая или только сегодня?»
Сейчас девчонка может пребывать в шоке – это понятно и нормально. Но ведь она так же вела себя и до трагедии, разговаривая со служанкой и нежданным гостем. Дарт не любил таких. И неважно, сколько тебе лет и какого ты пола. С такими очень сложно общаться. Настолько, что хочется либо отвесить хорошую затрещину, либо развернуться и уйти. Но он чувствовал себя в долгу перед Занозой, а потому терпел. До поры до времени, пока не закроет долг.
Развалины башни встретили их тихими завываниями ветра и песком. Когда-то основательная и в то же время элегантная, теперь она походила на гнилой, порядком раскрошившийся зуб, который никак не дождется своей очереди на удаление. От стеклянного купола остались лишь многочисленные осколки, разбросанные не только внутри башни, но и за ее пределами. В стрельчатых окнах царил мрак.
Внутри пахло нечистотами, виднелись гнилые лежаки, останки рваной одежды, какой-то бытовой мусор. Похоже, это место облюбовали бездомные, хотя сейчас тут никого не видно.
– Что ты здесь делала? – морщась, спросил Дарт.
– Гуляла… – уклончиво ответила девчонка.
Судя по выражению ее лица, запах ей тоже не нравился. Дабы хоть как-то избавиться от удушающей вони, ребята поднялись выше, насколько смогли. Деревянные ступени старой лестницы скрипели и вообще выглядели очень ненадежными. На всех этажах обсерватории царил тот же разгром, что и внизу. Кое-где виднелись следы копоти и какие-то темные пятна, очень похожие на кровь.
– Что здесь случилось? – спросил Дарт, ни к кому конкретно не обращаясь. Он разгреб место возле окна, кивнул девчонке, предлагая садиться. Та плюхнулась с тяжелым вздохом.
– Я слышала, что местный звездочет сошел с ума.
– Астроном.
– Что?
– Говорю: астроном. Звездочеты – это что-то из сказок, еще с Разъяренной земли.
Спутница фыркнула.
– Можно подумать, это что-то меняет. Так вот, он сошел с ума. Заперся на верхнем этаже вместе с несколькими учениками или помощниками – не знаю. Требовал встречи с техномагами, грозил какими-то катаклизмами. На все уговоры отпустить заложников обещал сжечь и их, и себя. Переговоры продолжались несколько дней. В конце концов сюда вызвали кого-то из магов. Он вошел в башню – и не вышел. Когда городские силы правопорядка все же решились на штурм, то живых внутри не нашли. Ученики звездочета были к этому времени уже мертвы. Добрый учитель вырезал им глаза и выпустил из жил всю кровь. Техномага распял на столе, вскрыл ему живот.
Девчонка запрокинула голову, замолчала.
– И? – спросил Дарт. Этой истории он не знал, что само по себе странно. Шуму подобное происшествие должно было наделать изрядно.
– Это, кстати, над нами произошло. Что «и»? И все. Техномаг был ему нужен не для разговора. Поговаривали о каком-то эксперименте. Ведь самого звездочета так и не нашли. Все время, пока велись переговоры, он был тут. А потом пропал.
– Потайной ход?
– Может быть. Не знаю.
– Больше походит на детскую страшилку.
– У тебя вода осталась? У меня во рту все пересохло.
Дарт кивнул, достал из мешка бурдюк с остатками воды, протянул его девчонке. Та с жадностью припала к горлышку, сделала несколько больших глотков. Оторвалась с видимым сожалением. Остатки вернула спутнику. Тот допил последние капли.
– Так что у тебя там? – спросила девчонка.
Дарт немного посомневался, но все же вытащил куб, покрутил его в руке, демонстрируя с каждой стороны. Судя по выражению лица спутницы, увиденное ее не впечатлило. Но парень и не пытался впечатлить. Какая ему разница, как она отреагирует? Хоть уснет прямо сейчас. Это было бы даже лучше.
Он достал кулон-ключ, очистил его от земли и ржавчины.
Что ж, вот он – момент истины. Сейчас откроется причина, по которой недоучившийся Охотник лишил себя будущего.
Сердце припустило в нетерпеливый пляс, руки вспотели.
Дарт совместил выпуклый рисунок на ключе с вогнутой частью артефакта, на мгновение замер, а потом сильно нажал. Замок поддался, провалился. Послышалась череда тихих щелчков – и одна из граней куба сложилась, точно сделана из бумаги.
Девчонка тихо подползла, заглянула внутрь.
В кубе покоились всего два предмета: туго свернутое послание и бархатный черный кошель. Дарт достал кошель, прикинул его в руке – увесистый. Развязал, зачерпнул несколько монет – золото и серебро.
– Ничего себе клад, – в голосе девчонки проскользнули нотки уважения. Или показалось? – Считай, что часть денег за сожженный дом ты уже нашел.
Парень нахмурился, смерил спутницу взглядом, под которым та как-то стушевалась, но все равно не отодвинулась.
– Что в письме?
Дарт положил кошель на пол, вытащил послание. Написано на тонкой, хорошо выделанной коже. Почерк мелкий и убористый – знакомый до скрежета в зубах.
– Читай вслух, не люблю заглядывать через плечо, – проговорила девчонка.
– «Здравствуй, Дарт, – начал чтение парень. То ли от жажды, то ли от волнения голос звучал хрипло, точно скрипят древние несмазанные петли на воротах. – Если ты читаешь это письмо, значит, тебе исполнилось шестнадцать, а я не ошибся в расчетах. Для начала позволь попросить у тебя прощения. Знаю, ты очень переживал, когда я ушел из семьи. Поверь, мне это далось непросто. Много ночей я провел без сна, пытаясь принять верное решение. Беда в том, что на каком бы варианте я ни остановился, его последствия все равно будут плачевными. Я это знаю, и оттого мне еще горше. Прости меня, но мне пришлось поступиться тобой и мамой ради, быть может, глупой цели. Я оказался трусом. Осознание этого убивает меня. Но ты лучше меня, ты сильнее меня. Я следил за тобой, а потому знаю это наверняка».
Дарт поднял глаза от послания, уставился на покрытую темно-коричневыми разводами стену.
«Он следил! Следил, но не помог…» – крутилось в голове.
Лишь края сознания коснулась строка о каких-то расчетах. Неужели артефакт должен был попасть к нему сам собой? Или это вменялось в обязанности Охотникам? Памятуя об их разговорах о предательстве, – вряд ли.
Впрочем, это все сейчас неважно.
Отец не помог!
Не помог, когда мать умирала, отравленная химикалиями в дубильне. Не помог потом, когда его сын заливался слезами обиды в холодных стенах комнаты для размышлений, когда лежал в лазарете с пробитой головой и переломанными ребрами – итог неудачного падения на одной из тренировок.
Он только наблюдал.
Ненависть всколыхнулась с новой силой. Руки сами дернулись разорвать послание в клочья, но слабый отголосок разума не позволил этого сделать.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
