— Поняла, — сказала она и бросилась вперед.
Алекс не смотрел ей вслед. Он спустился вниз почти с такой же скоростью, что и Лили. Вместо того чтобы отправиться в конюшню, он пошел в библиотеку к с такой силой хлопнул дверью, что едва не сорвал ее с петель. И только после этого он позволил себе перевести дух. В тот момент, когда он увидел ее в тонкой белой сорочке, в нем вспыхнуло желание. И даже сейчас его тело горело как в огне. Ему захотелось овладеть ею прямо там, на ступеньках, а потом отнести ее вниз, уложить на ковер и еще раз войти в нее. Ее волосы, эти чертовы короткие кудряшки, так и притягивали его руки… жемчужная белизна ее шеи… маленькие соблазнительные холмики грудей.
Алекс чертыхнулся и потер гладко выбритый подбородок. Когда была жива Каролина, к его желанию примешивались нежность и любовь. Но то, что он испытал сегодня, не имеет отношения к любви. Он предал Каролину, позволив возбуждению одержать над собой верх. Лили гораздо опаснее, чем он подозревал. Ему удается сохранять самообладание, только когда ее нет рядом. Однако он не поддастся искушению… не поддастся, даже если его усилия приведут к гибели.
Глава 4
— Закари! Дорогой, милый Закари, как хорошо, что ты приехал! — Лили вышла ему навстречу и, взяв его за руку, пригласила в дом с таким видом, будто она была там хозяйкой.
Она приподнялась на цыпочки и подставила ему лицо. Закари покорно поцеловал ее. Одетый в элегантный черный костюм для верховой езды, он был чрезвычайно красив и напоминал благополучного сквайра. Дворецкий с почтением принял у него плащ, перчатки и шляпу и удалился.
Лили поспешно отвела Закари в дальний угол холла и зашептала:
— Они все пьют чай в гостиной — мама, Пенни и Вулвертон. Если ты будешь строить глазки моей сестре, я побью тебя. А теперь пошли!
— Подожди! — взволнованно проговорил Закари, крепче сжав ее руку. — Как Пенелопа?
Лили улыбнулась:
— Не надо беспокоиться. Еще не все потеряно, старина.
— Она по-прежнему любит меня? Она говорила об этом?
— Нет, она не хочет признаваться, — неохотно ответила Лили. — Однако она точно не любит Вулвертона.
— Лили, я умираю от любви к ней! Наш план должен сработать.
— Сработает, — уверенно проговорила Лили и взяла его под локоть. — А теперь… в бой!
Они чинно покинули холл.
— Я приехал слишком поздно? — намеренно громко поинтересовался Закари, чтобы слышали все, кто находился в гостиной.
Лили подмигнула ему.
— Вовсе нет, дорогой. Ты поспел к чаю. — Широко улыбаясь, она впихнула его в гостиную — красивую, просторную комнату с резной мебелью красного дерева, широкими окнами и стенами, задрапированными бледно-желтым шелком. — А вот и мы! — весело объявила она. — Все друг друга знают. Как удобно — не надо никого представлять! — Она с нежностью сжала руку молодого человека. — Должна сказать тебе, Зак, что чай в Рейфорд-Парке великолепен. Почти такой же ароматный, как тот, что я завариваю в Лондоне.
Закари обвел глазами присутствующих.
— Я в жизни не пил лучшего чаю, чем у Лили. Рецепт своей смеси она держит в тайне, поэтому никому не удается превзойти ее.
— Я нашла его во время своих путешествий, — объяснила Лили, усаживаясь на изящный стул с гнутыми ножками.
Она украдкой посмотрела на сестру и успела заметить, как та и Закари обменялись пристальными взглядами. На мгновение в глазах Пенни промелькнули грусть и безнадежная тоска. «Бедняжка Пенни! — подумала Лили. — Я помогу тебе. А потом, возможно, вы с Закари докажете мне, что настоящая любовь действительно существует».
Закари, как истинный джентльмен, направился к небольшому диванчику, на котором сидели Тотти и Пенелопа. Увидев, что девушка смущенно покраснела, он обратился не к ней, а к ее матери:
— Леди Лоусон, я счастлив видеть вас и вашу очаровательную дочь. Надеюсь, у вас все хорошо?
— Очень хорошо, — с некоторой неловкостью ответила Тотти.
Хотя она и возражала против ухаживаний Закари, молодой человек нравился ей. Как и все, она знала, что Закари искренне любит Пенелопу и что его чувство делает ей честь. Но семья со скудными средствами должна смотреть на жизнь практично. Лорд Рейфорд — более выгодная партия для дочери.
Алекс стоял у облицованного мрамором камина, курил сигару и внимательно наблюдал за всеми. Лили бросила на него сердитый взгляд. До чего же он груб! Обычно джентльмены позволяют себе закурить, когда собираются в специально отведенных местах и обсуждают чисто мужские вопросы. Скидку делают только ворчливым старикам, предпочитающим сигаре трубку, — им дозволено курить при дамах. Но Вулвертон пока еще не старик и не должен курить в присутствии дам.
Закари вежливо кивнул Алексу:
— Добрый день, Вулвертон.
Алекс кивнул в ответ. Затянувшись, он выпустил клуб дыма и прищурился, при этом его серебристые глаза недобро блеснули.
«Вот скотина!» — угрюмо подумала Лили. Наверное, Рей-форд почувствовал, что присутствие Закари, такого милого, вежливого, приятного всем, представляет угрозу для него. Вулвертону не под силу расположить к себе окружающих, даже если он потратит на это всю жизнь. Лили недовольно посмотрела на графа, а потом с улыбкой обратилась к Закари:
— Присаживайся, Зак, и расскажи нам, что нового произошло в Лондоне.
— Без тебя там, как всегда, ужасно скучно, — ответил Закари, придвигая к ней стул. — Недавно я побывал на большом приеме и обнаружил, что замужество с лордом Дирхерстом пошло Аннабелле на пользу, она выглядит потрясающе.
— Рада слышать это! — воскликнула Лили. — После десяти лет брака с сэром Чарльзом, этим сварливым старым козлом, она заслужила счастье.
— Вильгемина! — испуганно вскричала Тотти. — Как ты смеешь говорить о сэре Чарльзе — да будет мир праху его — такими жуткими словами?
— А почему бы и нет? Аннабелле было всего пятнадцать, когда ее выдали за него — а ведь он годился ей в дедушки! Всем известно, что сэр Чарльз был суров с ней. Лично я довольна тем, что он вовремя отдал Богу душу и тем самым дал Аннабелле возможность найти себе подходящего по возрасту мужа.
Тотти неодобрительно покачала головой:
— Вильгемина, можно подумать, у тебя нет сердца.
Закари похлопал Лили по руке и ринулся на ее защиту:
— Ты слишком прямодушна, моя дорогая. Однако все твои знакомые знают, что у тебя доброе сердце.
Лили одарила его сияющей улыбкой. Краем глаза она заметила, что Пенни потрясена. Едва ли Пенелопа могла предположить, что ее возлюбленный называет сестру «моя дорогая». В душе Лили поднялось сочувствие, и она пожалела, что пока не может раскрыть Пенни всю правду.
— Я попытаюсь обуздать свой язык, — со смехом пообещала она, — хотя бы на сегодняшний вечер. Итак, продолжай, Зак, а я, так и быть, не буду высказывать свое мнение и шокировать окружающих. Позволь налить тебе чаю. С молоком, без сахара, правильно?
