Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
Однажды, когда Амедео был погружен в работу, сметая густую паутину с потолка, мимо окна, толкая перед собой коляску с ребенком, прошла Кармела.
Амедео замер на стремянке. Ребенок в коляске расплакался. Кармела взяла его на руки, и Амедео увидел тонкую ручку, прядь черных волос и бледное личико, искривленное от плача.
Ребенок показался ему болезненным и несчастным. Он с гордостью подумал о своем Туллио, который с аппетитом сосал грудь и прибавил уже четыре фунта. Амедео понял, что не может не проклинать Кармелу. Он был рад, когда она наконец скрылась.
Они с Пиной и Туллио существовали почти целиком за счет милости соседей. Амедео, который за всю жизнь не выпилил полки и не вбил гвоздя, пока не стал владельцем «Дома на краю ночи», теперь все делал сам. Иногда, спускаясь со стремянки, он ощущал слабость, легкое головокружение. Все лучшие куски он отдавал Пине, чтобы ни она, ни ребенок не ослабли. Однажды, разливая суп, она положила ладонь ему на шею, и он почувствовал, как кожа у него пошла мурашками от благодарности. Это больше никогда не повторилось, но дало ему третий повод надеяться. Нет сомнений: когда бар будет готов принять посетителей, она задумается о прощении.
Одолжив немного денег у друзей, он заказал припасы на Сицилии: кофе, ингредиенты для печенья и рисовых шариков, несколько ящиков сигарет. Как только он начнет зарабатывать деньги, он закажет еще. Рыбак Пьерино, в качестве услуги Пине, согласился каждые две недели доставлять заказанное с большой земли, и Амедео пообещал расплатиться с ним после того, как бар начнет приносить прибыль. Когда первая партия товаров прибыла, он был обескуражен тем, как жалко она выглядела. До трех часов утра он трудился на кухне, наполняя блюда рисовыми шариками и крошечными печеньями. В детстве, когда он работал в часовой мастерской, его пальцы были слишком неуклюжими, но он научился извлекать пули из раненых солдат, принимать недоношенных младенцев размером меньше его ладони – он научился пользоваться своими пальцами.
Ветреным мартовским днем 1921 года бар «Дом на краю ночи» открылся.
Часть вторая
Мария-Грация и человек из моря
1922–1943
* * *
Дочь короля должна была выйти замуж за богатого капитана, который взял ее как трофей, когда спас от морского чудовища. Истинным спасителем был юнга, но вероломный капитан вышвырнул юношу за борт, и с тех пор дочь короля не переставала его оплакивать. Она обещала юнге выйти за него замуж и даже подарила ему кольцо, но юноша сгинул в морской пучине.
В день свадьбы моряки в порту увидели, как из моря вышел человек. С головы до ног его покрывали водоросли, а из карманов и прорех в одежде выпрыгивали рыбы и креветки. Он выбрался из воды и, спотыкаясь, побрел по улицам города, морские водоросли шлейфом тянулись за ним. В этот же самый час по улице двигалась свадебная процессия, с которой и столкнулся человек из моря. Все остановились.
– Кто это? – спросил король. – Схватить его!
Стража выступила вперед, но человек, покрытый водорослями, поднял руку, и на его пальце сверкнул алмаз.
– Кольцо моей дочери! – воскликнул король.
– Да, – сказала девушка. – Этот человек спас мне жизнь, и он мой настоящий жених.
Человек из моря поведал свою историю. Водоросли, составлявшие его наряд, не помешали ему занять место подле невесты, облаченной в белое платье, и соединиться с ней в браке.
Лигурийская история, рассказанная мне вдовой Джезуиной, чей кузен жил в Чинкве-Терре. После того как она пересказала ее множество раз, на острове принялись гулять разные версии этой истории, хотя синьора Джезуина не помнит ни ее начала, ни конца. Этот отрывок я позаимствовал, с разрешения Джезуины, из сборника народных сказок синьора Кальвино[23], изданного в 1956 году.
I
Кармела с ребенком явилась к дверям бара через месяц после его открытия. Амедео как будто почувствовал порыв ветра и, повернувшись, увидел, кто пришел. Он почти забыл, как она выглядит, но, без сомнений, это была она – красавица-жена il conte, его бывшая любовница, фигурой напоминающая прекрасную вазу. Полдюжины посетителей развернулись на своих стульях и уставились на нее.
– Я пришла поговорить с синьором Эспозито, – объявила Кармела.
Амедео ощущал на себе взгляды всех присутствующих. Пина положила руку ему на плечо и пересадила крепыша Туллио с одного колена на другое.
– Signora la contessa, – сказала она, – ему… нам не о чем с вами разговаривать.
Кармела засмеялась – тем же смехом, оскорбительным, недобрым, который он слышал в ночь своего прибытия на остров.
– Пусть он сам решает, signora, – сказала Кармела.
Но Пина шагнула вперед, держа Туллио перед собой. Кармела взяла на руки своего болезненного Андреа и тоже подняла его перед собой – точно щит. Туллио посмотрел в глаза незнакомому мальчику и широко улыбнулся ему.
– И больше никогда не приходите в этот бар, – сказала Пина. – Ни вы, ни ваш муж, ни ваш сын. Вы уже достаточно несчастий принесли этому острову.
Кармела попыталась встретиться взглядом с Амедео, но тот смотрел в окно, на синюю гладь моря, чувствуя, как в ушах пульсирует кровь. Кармела удалилась. Когда она пересекала площадь, он позволил себе посмотреть на нее. Через оконное стекло она показалась ему обычной, ничем не примечательной женщиной с ребенком на руках, с трудом ковыляющей на каблуках по булыжной мостовой.
– Больше ни один д’Исанту не появится в нашем баре, Господь и святая Агата мне свидетели! – твердо произнесла Пина.
Через полгода бар начал приносить прибыль. И тем же летом Пина наконец пригласила Амедео обратно к себе в постель – в спальню с каменным балконом над двориком.
– Давай больше не будем говорить о Кармеле д’Исанту, – сказала Пина, и Амедео всем сердцем согласился с ней. Он готов был на все, о чем бы Пина ни попросила.
К концу года уже мало кто из посетителей упоминал о Кармеле в присутствии Амедео. Пина, как всегда, сдержала свое обещание и одного за другим родила еще двух сыновей. Она назвала их в честь своих дядей – Флавио и Аурелио. К моменту рождения третьего мальчика никто на острове не вспоминал о давней истории с Кармелой.
– Потому что сердце этого острова вновь на стороне «Дома на краю ночи», – объяснила Джезуина. – И это правда.
Пина замечательно справилась с рождением троих детей, они появились на свет в течение четырех лет, и она целиком посвятила себя их воспитанию. Годы спустя, когда Амедео пытался вспомнить тот период их жизни, в памяти всплывал клубок цепких пальчиков и теплые, пахнущие молоком волосы сыновей. Он много часов проводил за стойкой бара под звон стаканов и стук костяшек домино, запах бугенвиллей и звяканье монет в кассе. В те годы он начал верить, что жизнь его стала лучше, чем во времена, когда он был medico condotto. Когда он видел, как молодой лысеющий доктор Витале в штанах с лоснящимися коленками тащится мимо его окон, он с трудом подавлял в себе злорадство.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
