Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
Как и предполагалось, меня перестали замечать минут через пять. Более того, казалось, про меня вообще забыли. Это было очень хорошо, потому что никто не бормотал сквозь зубы об «узкоглазых грязных желтых обезьянах». Похоже, с этими ребятами можно было работать. Поняв это, я стал приглядываться к тренировочному процессу. Все по правилам, ничего особенного, обычный полицейский рукопашный бой: схватить, скрутить, отволочь в участок.
Инструктору действительно было пора на пенсию. Вообще-то он был всем хорош. Уверенный, неторопливый, спокойный, всегда успевающий защититься или ударить. Но стоило ему присесть чуть пониже, как становилось понятно, что он уже не так молод. «Старение начинается с ног», – говорили в один голос и мой дед, и Ван. Так оно и есть. Сам мужик еще хоть куда, но колени гнутся плохо. А перестал быть «легок на ногу», уже и не боец.
В дальнем углу зала капитан занимался с двумя парнями покрепче остальных. Вот он, несмотря на большой лишний вес и гипертонию (которую, бьюсь об заклад, он скрывал), был хорош. Мягкий, мощный, небрежный. Все, что он делал, казалось, получалось само собой. Вот человек стоял, а вот он рухнул как подкошенный. У него был свой собственный стиль, основанный на огромной силе, весе и большом борцовском опыте.
Все было хорошо, пока они не начали отрабатывать технику защиты от ножа. Выглядело это ужасно: никто из них не умел работать с ножом, да что там работать, они не знали, как его правильно держать. Так что о работе против ножа и речи идти не могло. Хотя я собирался вести себя очень скромно и изображать «мудреца, сидящего на вершине горы и наблюдающего за схваткой двух тигров в долине», я прекрасно понимал, что намного больше похож (и внешне, и внутренне) на сидящую на ветке обезьяну, наблюдающую, как дерутся тигры. Только вместо ветки у меня низкая длинная скамья, стоящая вдоль стены, а вместо тигров – полицейские.
Только войдя в зал, я обратил внимание на четырех молодых женщин, отдельно занимавшихся в углу. Еще тогда я подумал, какие интересные в здешней полиции служащие. На полицейских они походили мало – слишком много грима и кокетства. Чьи-то жены, сестры, может, одна из них – секретарша капитана, если она у него есть. А может, ему сержант за секретаршу? Но это было не важно, важно было то, что у одной из них на губах была ярко-красная помада. Именно к ней я и направился.
– Дать эта… Красить губы. А, я знать – эта есть помада. Эта дураки, – я махнул рукой в сторону пары полицейских, отрабатывавших защиту от ножа, – не уметь. Я эта, учить они.
Девки сначала не поняли, потом начали смеяться, потом одна из них, с кроваво-красными губами, побежала в раздевалку за сумочкой.
На это время тренировка остановилась. Все с большим интересом наблюдали за происходящим: зачем этому красавцу в дырявых носках еще и губная помада? Судя по выражению их лиц, только капитан и инструктор догадывались, зачем мне потребовалась помада. Для остальных это должно было стать сюрпризом.
Заполучив помаду, я направился к ближайшему полицейскому. Через мгновение у него наискосок через все лицо краснела «помадная» полоса.
– Я не ожидал, – возмущенно заорал он.
Я кивнул, и через мгновение у него было еще две полосы: одна на лице, а вторая – на тыльной части правой кисти, которой он пытался отвести удар. Напоследок я пнул его в подколенный сгиб и, когда он рухнул на колени, схватил его за волосы (прическа у него была очень короткая, но мне хватило), задрал голову кверху и провел помадой еще раз, теперь уже поперек горла. Не останавливаясь, я прыгнул к ближайшему полицейскому: «глаза – горло – пах». Затем к следующему, затем еще к одному. Весь зал пришел в движение: один маленький вьетнамец, «вооруженный помадой», гоняет человек двадцать дюжих, хорошо обученных (во всяком случае, так им казалось до сегодняшнего дня) полицейских, как волк стадо баранов. Ничего, сегодня всем достанется, пусть они тоже познакомятся с любимой пословицей Вана, который, когда брался за меня всерьез, часто приговаривал: «в котле с кипящей водой нет холодного места». Правда, в эти моменты у него обычно бывала палка, а не тюбик с помадой.
Развлекаясь, я, тем не менее, был предельно внимателен. Все-таки зал небольшой и в любой момент кто-то мог оказаться у меня за спиной. Вероятность невелика, но все-таки. Двадцать – это даже для меня многовато. Если бы я честно прозанимался с ними хотя бы полгода, то я бы на этот трюк уже не решился.
А так все шло, как было задумано. Почти все уже были разукрашены красным, девки визжали от счастья, глядя, как всегда смотревшие на них сверху вниз «добрые молодцы» теряют лицо. Но больше всего меня позабавило выражение лиц капитана и инструктора. Судя по тому, как настороженно они смотрели на происходящее, судя по тому, как они старались не упускать меня из виду и все время находились спиной к стене, ни один из них не был уверен, что я не собираюсь их «раскрасить», как всех остальных. Но я же нормальный, я же знал, что унижать учителя перед учениками и начальника перед подчиненными – это самое последнее дело. Чтобы их излишне не напрягать, я догнал последнего непомеченного полицейского, подсек его на бегу и, когда он упал ничком, нарисовал жирный «икс» у него на спине.
Потом посмотрел на помаду. Вот это действительно был фокус. Я ухитрился не сломать ее.
Возвращая помаду хозяйке, я сказал:
– Спасиба большая. Эта теперь не помада, эта теперь сувенира.
Подчеркнуто поклонившись капитану и инструктору, я, со словами «до скора свидания» помахал всем остальным рукой, надел дырявые туфли на дырявые носки и вышел.
Когда я садился в машину, я понял, что самым сложным для меня все это время было не забыть про акцент и не перейти на нормальный английский язык.
Ехать на следующую тренировку я решил уже «как человек». Поэтому утро я начал с того, что сам, «мастерскими ручками», помыл машину. Конечно, я мог отогнать ее и на мойку, но я любил машины и любил их мыть сам. Вода смывает грязь и под ней оказывается сверкающая поверхность. Красота! Моя скромная мудрость по этому поводу мне говорила так: «Делай что хочешь, делай то, что тебе нравится. Лишь бы это было не во вред ни тебе, ни окружающим». А какой вред в чистой машине. Точно карму не ухудшает!
Помыв машину, я отправился развлекаться: покупать ярко-красную помаду. Такого опыта у меня еще не было: красивый магазин, ухоженные продавщицы, блестящие коробочки и баночки. Хороший запах, правда, резковат для моего обостренного обоняния. Все это мне так нравилось, что выбирал я долго, благо спешить было некуда. Разумеется, ничего я так и не выбрал (а что я мог выбрать, если в этом понимал еще меньше, чем в гольфе), в связи с чем в конце концов поступил просто: попросил показать мне помады самой известной фирмы и из них выбрал самую ярко-красную. Полицейской девочке должно понравиться, по-моему, новая помада была еще ярче, чем та, которую она мне так любезно одолжила.
На этот раз на занятия я явился ровно без пяти шесть. Европейцы говорят, что «точность – это вежливость королей». Само собой, я не королевского рода, но мой китайский дед из очень знатной семьи, так что и мне не пристало опаздывать. И вообще я не люблю заставлять себя ждать. Ну разве что в учебных целях… Например, как в прошлый раз.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
