Некомпетентность и воровство чиновников обходятся государству в гигантские суммы. В 2011 году тогда еще президент Дмитрий Медведев констатировал: в ходе госзакупок расхищается не менее 1 трлн рублей, или около 10 % средств. Эта сумма превышает расходы федерального бюджета на образование, ЖКХ, культуру и СМИ, спорт и охрану окружающей среды вместе взятые. Но эксперты уверены, что в стране воруют еще больше, и 40–50 % уходит в виде откатов в карманы чиновников, которые нередко вместе с наворованными миллионами благополучно исчезают из России и оседают в своих имениях за границей.
Армия чиновников в России растет – при Путине их стало в два раза больше, чем во всем СССР. Не растет только их компетентность. Сплошь и рядом их реакция на чрезвычайные ситуации и кризисные явления в экономике РФ не упредительная, а догоняющая. Они неспособны к реформам и творческому осмыслению долгосрочных задач развития страны. Они сориентированы на сохранение стабильности режима, а потому – тотально консервативны. Для них вполне приемлем лозунг «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих», который полностью соответствует понятию о своем служебном долге и у мелкого бюрократа, и у того, который все время на виду. Разница между ними лишь в том, что последнего в свете юпитеров немедленно одолевает непонятная нормальным людям забота о собственном лучезарном имидже – вот, глядите, без дела не сидим, реагируем. Именно это и составляет основное содержание бюрократического телесериала, который мы наблюдали с самого начала президентства Путина в 2000 году и наблюдаем по сей день. Но что одинаково у тех и других – это полное безразличие к судьбе русского народа, а их отпрыски и вовсе почитают его за быдло.
Путин знает цену этой публике. Они первые и продадут, и купят. Для них главное – остаться при власти, при властителе. Но здесь не на кого пенять. Каков поп, таков и приход. А приход, если под эти понимать всю систему государственного управления при Путине – на редкость непрофессионален, бездарен и ни на что не способен, кроме заверений в почтении, уважении и вечной ему преданности. Но это на словах. А на деле вся деятельность, а точнее вопиющая бездеятельность этой публики приводит к тому, что Путин то и дело вынужден переходить, как теперь говорят в России, «на ручной режим управления». Для того чтобы увидеть это на практике, надо посмотреть, как Путин общается с народом. На последней в 2016 г. пресс-конференции к нему обращались с просьбами проложить дорогу к селу, которое расположено в 70 километрах от ближайшего шоссе, и зимой туда не проехать. Просили помочь организовать смотровую площадку для региональных товаров Кировской области. Достроить школу, которую бросил строитель-банкрот. Выделить деньги на детский садик. Он вынужден заниматься такими вопросами, которые должны решаться на поселковом, городском, районном, областном уровнях, проблемами, требующими вмешательства губернаторов и лидеров республик. И он их решает как может. Да к нему и обращаются с подобными просьбами, потому что знают – на местном уровне ими никто заниматься не станет, а если и станет, то ограничится формальной отпиской.
Как только Путин дает ценное указание «Сделать!» – ему тут же рапортуют, что уже делается. Вот на пресс-конференции ему задали вопрос, почему бывшего начальника таможенной службы России Бельянинова так опустили, показав его во время обыска у него дома на фоне коробок с драгоценностями и миллионами рублей и долларов, заработанных честным и непосильным трудом, но к уголовной ответственности не привлекли, а зачем-то просто попугали. Как только Путин ответил, что зря такие кадры обнародовали, через несколько часов в Интернете появилось сообщение о том, что Бельянинову вернули все конфискованное имущество. В тот же день. О чем это говорит? О том, что либо Путин никому не доверяет и все вопросы, от сельских до международных, решает единолично. Либо вся выстроенная им система государственного управления никуда не годится, а задействованный в ней бюрократический аппарат неработоспособен, непрофессионален и попросту бездарен и озабочен в первую очередь личным благополучием, а не заботой о нуждах нации и ее процветании. Беда в том, что и то, и другое – это реальность современной России. Вот именно поэтому Путин и вынужден работать как раб на галерах. Он везет на себе все. В том числе и тех, кто должен грести вместе с ним. А они давно уже отучились проявлять какую-либо инициативу, так как на своей шкуре не раз убедились, что инициатива наказуема. А вот оценка такой работы властей народом: на начало 2017 г. недовольны положением дел в стране в целом были 45 % россиян, говорится в опросе ФОМа. Около половины населения страны недовольны работой властей в сферах здравоохранения, экономики и социальной защиты (rbc.ru/politics.19.01.2017).
Бездарные и неспособные
Одну из самых популярных книг о президенте США Джоне Кеннеди ее автор Дэвид Халберстам назвал «Самые лучшие и самые одаренные»[24]. Такой похвалы автор удостоил команду Кеннеди, успевшую за короткий срок провести в США необходимые и полезные реформы и начать вывод американских войск из Вьетнама. Если бы я писал сегодня книгу о нынешней российской администрации, то назвал бы ее «Бездарные и неспособные». Одна из главных проблем для РФ – это отсутствие компетентных специалистов среди управленцев не только высшего, но и среднего звена. Когда начали разбираться с аварией на Саяно-Шушенской ГЭС, обнаружили, что ей руководил человек, который вообще не имел никогда никакого отношения к энергетике. Но так – везде.
Финансовый кризис 2008 года, неспособность силовиков обеспечить безопасность граждан России, кризис образования и здравоохранения, развал инфраструктуры регулярно являют нам массовую некомпетентность и нефункциональность российской бюрократии, в том числе и «питерского призыва». Чтобы в этом убедиться, достаточно пообщаться полчаса с нашими чиновниками. Работая главным редактором журнала «Финансовый контроль», я не раз брал интервью у самых высокопоставленных бюрократов. Расшифровывая записи этих бесед, я часто убеждался в одном и том же: во-первых, они, как правило, не умеют правильно говорить по-русски, подлежащее у них гуляет независимо от сказуемого, падежи не соблюдаются, а актив и пассив перемешаны в кашу, и, во-вторых, без бумажки они не способны рассказать о том, чем же они, собственно, занимаются. Чаще всего эти интервью приходилось писать самому с помощью их пресс-службы и по материалам ведомства. А уже потом отправлять господину начальнику на визу. Да и было бы полбеды, если бы их некомпетентность проявлялась лишь в этом. Бюрократ не хочет признаться самому себе, что любые резервы, которыми ему доверили распоряжаться, рано или поздно истощатся и, значит, рано или поздно и окружающие и высокое начальство убедятся в его полной некомпетентности. Поэтому главное для него досрочно отрапортовать – мол, меры приняты. И получить за это очередное поощрение от начальства и новые бюджетные ассигнования. Маркс говорил, что бюрократия рассматривает государство как свою собственность. Уже поэтому любую критику в свой адрес она воспринимает как посягательство на основы государственного устройства. Особенно в период кризиса. И это четко заметно в России – непродуманные и несогласованные между собой действия бюрократии в октябре – декабре 2008 г., попытки по-своему «творить действительность», т. е. вмешиваться в рыночные механизмы там, где это не нужно и не вмешиваться там, где это было абсолютно необходимо, способствовали не «выходу из кризиса», а все более глубокому в него погружению.
