На улице начал падать тихий пушистый снег, когда Николай вышел из дома и направился в конец села, где жила семья сестры отца – Пановы, или Сипикины по дворне. Еще раньше Николай часто задумывался и не находил ответа, откуда и как брались те названия, которые закреплялись за тем или иным двором. Если со своей семейной кличкой, или дворней, было все предельно ясно (Митиковы – по имени деда Мити), то как объяснить, что, например, их соседи имели фамилию Филипповы, а по дворне Чулковы, другие Некрасовы, а по дворне Монголовы, еще одни Некрасовы, а их – Гынчиковы, Пономарёвы – Кувшиновы… Часто даже смысл самого слова-клички не был ясен, а уж откуда оно взялось и как закрепилось, одному богу известно. Немного отойдя от дома, он встретил тетю Машу Некрасову-Хвешкину. Она была на несколько лет младше матери, но нисколько не изменилась: такая же энергичная и боевая, как и прежде. Люди с такой энергетикой, в отличие от других, не так быстро стареют и совсем не меняются.
Ответив на приветственное «здравствуйте», она затараторила так, что он только и успевал вставлять короткие «да» или «нет». Кроме слов поздравления по поводу того, что отслужил и вернулся, она за пять минут выяснила, что он собирается делать теперь, посочувствовала родителям, ведь и он оставляет их. Успела рассказать, что и ее дети, кроме младшего Василия, все разъехались, но, слава богу, приезжают и помогают, особенно когда картошка нужна. Посмеялись.
Продолжив свой путь, он шел по деревенской улице и удивлялся необычности тишины и спокойному течению жизни. Возможно, это чувство возникло после кипящей и бурлящей Москвы, но несомненно одно: здесь время шло с другой скоростью.
Из братьев Сипикиных дома оказались только двое: Володя, с которым Николай учился в одном классе, и младший, школьник Витя, которому в школу нужно было идти после двенадцати, во вторую смену. Старший его брат, Сергей, работал в Воронеже и на прошедшие выходные не приезжал. Володя сам недавно вернулся из армии и еще не устроился на работу. Из разговора выяснилось, что он тоже, как и старший брат, собирается жить и работать в Воронеже. Юра, третий брат, служил в армии. Володя рассказал о некоторых одноклассниках, которых успел встретить или о которых что-то знал по рассказам других. В основном все отслужили, многие девчонки вышли замуж и поразъехались. Мама Володи, тетя Дуся, собрала стол, и они выпили за благополучное возвращение. Поговорили о том о сем, Николай собирался уже уходить, но вернулся с фермы дядя Андрей, пришлось задержаться и еще немножко выпить. Ему и не хотелось, но он не мог обидеть родного дядю отказом, ситуация обязывала…
Подходя к дому Тарбяковых, он издали увидел, что у родительского дома стоит трактор отца и грузовая машина, значит, вернулся старший брат. «Это хорошо», – подумалось ему. Пока он размышлял над тем, нужно ли ему заходить к Тарбяковым, дверь веранды открылась, и на ступеньки вышел хозяин дома, дядя Коля.
– Здравствуйте, дядь Коль! – сказал Николай, улыбаясь и сворачивая в его сторону.
– Здоров! – сказал он, несколько растягивая слово, как бы вспоминая, кто же это перед ним появился, и, протянув руку для пожатия, продолжил: – Неужто ты, Колюха? Ай, молодца! Отслужил? Ну, заходи!
– Не-не, спасибо! Я так и до дома не дойду, если буду ко всем заходить! – весело проговорил Николай и спросил: – Как вы здесь поживаете, как ваши детки, приезжают ли?
– Да что нам станется, живы-здоровы, слава богу, а детки… Иногда приезжают. Вчера Витька с Веркой заехали, свежего хлеба привезли и обратно укатили, к себе. Теперь что в этой деревне делать? Только на печке лежать да хлеб жевать! Ну, гвардеец, опять в колхоз пойдешь работать? Или, может, как все, в город?
– Да не буду выделяться, дядь Коль, как все, в город, – подхватив его интонации, ответил Николай. – Сами говорите, что тут делать нечего, да и я вижу, что молодежь вся разъезжается, вот и у вас никто не остался. Я хочу вас спросить: может, вы знаете, где теперь живет Нина, Веркина сестра?
– Месяца три как живет в Нововоронеже, а до этого жила у нашей Надьки, в Колодезном. Теперь и не скажу, знаю, что с подругой сняли квартиру, а какой адрес – не знаем. Кто из ребят приедет, так я спрошу, – говорил он, обнадеживая Николая, а потом добавил: – Вон, Серегу своего возьми за яйцо, да поезжайте к нашим и спросите ее адрес. Что тут, семь километров! Ты поторопись, а то девка уже созрела, того и гляди, уведут и фамилии не спросят, знаешь, какие в Нововоронеже шалопаи!
– Ничего, если за два года не увели, то, думаю, за один день не успеют, – смеясь, отвечал Николай. – Спасибо, дядь Коль, пойду, потороплюсь, а то я Сергея еще не видел. Передавайте своим ребятам от меня привет, надеюсь, что они меня еще помнят, а вам – счастливо оставаться, всего доброго!
– Будь здоров! – сказал он, закуривая, а Николай развернулся и быстрым шагом направился к родительскому дому.
Когда он вошел в дом, Сергей сидел за столом и ждал обеда.
– О-о-о, дед Советской Армии вернулся! – воскликнул он, вставая из-за стола, – Здоров, с возвращением! Давай садись, врежем за сапоги!
– Ну, дед у нас только один – это ты, – сказал Николай. За Сергеем закрепилось прозвище «дед» после того, как он вернулся из армии и пытался установить «армейский порядок» над младшими братьями. Он все время говорил, что он дедушка и они должны беспрекословно ему подчиняться. Иногда это его командование доставало братьев и случались драки, ведь он не учитывал одной детали: братья были уже не мальчиками, которых он оставил, уходя в армию, а взрослыми, самостоятельными и умеющими постоять за себя парнями. Так, постепенно, эта его кличка перекочевала из семьи к друзьям и прочно закрепилась за ним для всех.
В это время из кухни вышла мать, неся тарелку с супом. Увидев Николая, она сказала:
– Да где ж ты пропал, Колюнок? Я уж хотела Юру посылать на твои поиски. Ну садись, пообедаем все вместе. Юра! – обратилась она к младшему сыну, – иди отца кликни, где он там застрял во дворе! Скажи, что стол уже накрыт.
– Хорошо, сейчас позову, – ответил Юра и, накинув пальто, вышел во двор.
– Не понял, – удивился Николай, – что, Юрка вернулся уже из школы?
– Вернулся. Говорит, три урока было, – сказала мать. – А там, кто его знает, может, и вообще не ходил.
– Ну рассказывай, все в порядке? Что телеграмму не дал, встретили бы, – начал с расспросов Сергей.
– Так вышло, сам до последнего дня не знал, когда выпустят с части. Телеграмму, конечно, можно было дать, да толку, если даже и принесли, кто б встретил? Ты дома не ночуешь. Если только отец на тракторе, – иронизировал Николай. – А ты что, обедать заехал или на сегодня уже конец работы?
– Да почему, еще поеду на работу. Мать говорит, что ты завтра уезжаешь. Как так? После армии нужно погулять каких-нибудь пару неделек. Куда спешить?
– Жизнь, Сергей, заставляет спешить, надо шевелиться сегодня, пока молодой. Ты сможешь завтра меня подбросить до Колодезной? И еще: ты в Левую Россошь сегодня поедешь?
– Конечно, а что ты хочешь? – не понимая, к чему клонит Николай, спросил Сергей.
