До Делового квартала они добрались ещё через десять минут. Это действительно был деловой центр Латиона, где располагалась Биржа, всевозможные банки, а также Королевское казначейство. Вокруг сновали сплошь деловые серьёзные люди в тёмных глухих одеждах, не смотря на жару. День катился к закату, поэтому если улицы Весёлого квартала сейчас только начинали заполняться народом, то Деловой квартал, напротив, понемногу начинал пустеть. Но Бину и Мэйлинн даже не пришлось спрашивать дальнейшую дорогу: большой трёхэтажный особняк с гордой надписью «Банк Каннели, Каннели и Валленштейн» не заметить было нельзя.
Это был новодел, построенный, наверное, не более двадцати лет назад, и резко контрастирующий с так называемой исторической застройкой квартала. Дерзкие, даже кичливые формы так и вопили о безудержном богатстве его владельца. На сегодняшний день владельцем особняка (и всего банка) был Малио Каннели, потомок тех самых Каннели, чьи имена красовались на фасаде. Теперь он был единоличным владельцем дела, ибо господин Валленштейн был, вероятно, куда более богат латорами, чем потомками, так что бизнес этого самого крупного банка Латиона уже несколько поколений принадлежал лишь семье Каннели. Однако, надо отдать им должное, фамилия сооснователя банка по-прежнему продолжала жить, хотя бы только в названии.
На входе, прислонясь к стенке и скрестив руки на груди, стоял охранник – типичный громила, каких обычно нанимают для охраны, и лениво жевал соломинку. Однако его ленивая истома была лишь видимостью. Лирра заметила, с какой холодной внимательностью устремился на них взгляд бугая из-под полуопущенных век. Видно, Малио Каннели знал толк в подборе персонала. У охранника не было видно никакого оружия, и это как раз, почему-то, пугало больше всего.
– Побудь-ка здесь, – попросила Мэйлинн Бина, и тот даже не подумал перечить.
Бин присел на лавочку на противоположной стороне улицы, и принялся глазеть по сторонам. Прежде ему не приходилось бывать в этом районе. Да и вообще в Старом городе он был считанное количество раз. Не то, чтобы там не жаловали таких, как он, но всё же в своих трущобах он чувствовал себя куда увереннее.
Лирра мягкой походкой, без каких бы то ни было резких движений, подошла к охраннику:
– Мне нужно снять деньги со своего депозита.
Охранник слегка кивнул головой, и Мэйлинн вошла в здание. Внутри царила прохлада – не иначе, как господин Каннели содержал ещё и мага. Мэйлинн улыбнулась идущему ей навстречу клерку и повторила:
– Я бы хотела снять немного денег со своего депозита.
Клерк дежурно улыбнулся и указал рукой на одну из внутренних дверей:
– Прошу пожаловать сюда, госпожа.
***
Бин успел заскучать – лирры не было уже около двадцати минут. Но вот она появилась на пороге – лицо мрачнее тучи, движения раздражённые, резкие. Вслед за ней семенил тот же клерк, поминутно кланяясь и рассыпаясь в извинениях, но вежливая обычно Мэйлинн лишь досадливо кивала головой. Она пошла вдоль по улице, даже не убедившись, что Бин последовал за ней.
– В чём дело? – осведомился он, догоняя рассерженную лирру.
– Мой депозит заморожен по личному распоряжению отца, – гневно ответила Мэйлинн. – Теперь мало того, что мы остались почти без денег, так ещё и, уверена, в самое ближайшее время будет послана весть в Наэлирро, а также моему отцу о том, что я объявилась в Латионе. Надо срочно уходить из города. Сейчас идём к Оливе, разговариваем, и тут же уходим. Я планировала, возможно, остаться у неё на несколько дней, но это стало слишком опасно. Хорошему магически заряженному голубю три-четыре дня лёта до Наэлирро, и столько же обратно. А затем вся городская стража будет охотиться за мной, – мрачно закончила лирра.
И несмотря на то, что до обещанной лиррой охоты было ещё несколько дней, оба как-то ссутулились, опустив лица, словно их уже разыскивал весь город.
От Делового квартала до Верхнего было не так уж далеко. Теперь они находились в самом центре Старого города, где испокон веков селились весьма зажиточные люди. Аристократический шик не покинул до конца эти улицы, хотя сейчас здесь жили преимущественно не знатные дворяне, а богатые буржуа. Дома тоже выглядели весьма респектабельно.
Уже темнело, и фонарщики деловито зажигали свои светляки по краям улицы. Город погружался в индиговые тона и приобретал какое-то необъяснимое очарование. Немало способствовало этому и то, что жара потихоньку отпускала город из своих хищных когтей, чтобы вцепиться в него с новой силой следующим утром. И Мэйлинн, и Бин невольно залюбовались окружающей их картиной. Бин, кроме того, ещё и с удовольствием вдыхал полной грудью вечерний воздух – всё ещё горячий, зато напрочь лишённый так привычных ему запахов гниющих отходов и испражнений.
– Пришли, – лирра указала на небольшой уютный двухэтажный особнячок, по убранству которого сразу становилось понятно, что владелица его – совсем ещё молодая особа.
– Мне снова ждать снаружи? – обречённо спросил Бин.
– Да нет, зачем же, – возразила Мэйлинн. – Я же говорю: Олива – моя лучшая подруга!
Поднимаясь на крыльцо, лирра распустила шнуровку на шее, так что её ошейник стал явственно виден. Она надеялась, что это избавит её от лишних вопросов прислуги. Затем она решительно дёрнула шнурок, висящий рядом с входом. При этом обратило на себя внимание отсутствие дверного молотка.
Внутри дома прокатился приятный переливчатый звон, который явно не мог бы издать обычный колокольчик. Очевидно, магии Оливы вполне хватало на такие мелкие чудеса.
– Олива в своём репертуаре! – усмехнулась Мэйлинн. – Не может без показухи.
Едва она произнесла фразу, дверь мягко распахнулась и перед ней предстал престарелый дворецкий, одетый с иголочки и всем своим видом демонстрирующий весь шик данного дома.
– Чем могу служить почтенной госпоже? – очевидно, что дворецкий сразу же увидел знак Наэлирро, но его бесстрастно-вежливое выражение лица не изменилось ни на гран.
– Передайте своей госпоже, что её хочет видеть её подруга Мэйлинн, – бросила лирра.
– Сию минуту, госпожа. Прошу пройти в гостиную, там сейчас будут предложены кофе и пудинг вам и вашему спутнику, – слуга был вышколен идеально, поэтому даже в отношении помятого и бедно одетого Бина он не позволил ни малейшего изменения тона. – Госпожа Нуаль спустится к вам, как только сможет. Уверен, она не заставит долго себя ждать.
– Благодарю вас, – вежливо поблагодарила Мэйлинн, и они оба вошли в дом Оливы Нуаль.
Убранство дома удивительно успешно балансировало на грани изысканной роскоши и кричащей безвкусицы. Каждая вещица, казалось, находится здесь с одной единственной целью – оповещать всех гостей о богатстве и молодости своей хозяйки. Бин не переставая вращал головой во всех направлениях, не забывая верха и низа. Мэйлинн наоборот оглядывала всё с изрядной долей иронии.
Подали обещанный кофе. Бин не стал ожидать повторного приглашения, и тут же ухватил блюдце с пудингом. Повертев в руках странного вида двузубую серебряную вилку, он неловко отковырнул кусок пудинга и с наслаждением отправил его в рот. Мэйлинн же коротким жестом отказалась от предложенных угощений и принялась ходить по гостиной, рассматривая её убранство.
