Книга Ребенок Бриджит Джонс. Дневники - Хелен Филдинг

Суббота, 28 октября

Графтон-Андервуд, репетиция королевского визита.

– Семейные ценности! – провозгласил в микрофон адмирал Дарси, отец Марка.

Весь приход собрался. Приехали даже лорд-мэр и представители Ее Величества, чтобы все проверить на месте.

– Семейные ценности и деревенская жизнь – вот наши сегодняшние темы, – грохотал адмирал Дарси. – Ибо впервые за свою полуторатысячелетнюю историю Этельредов камень и прилегающая к нему деревня Графтон-Андервуд замерли в ожидании визита правящей монархини, благосклонный взгляд коей вот-вот осияет наши соломенные крыши!

– Соломенные крыши! – несколько громче, чем следовало, произнес дядя Джеффри. – Он что, уже под мухой?

Марк стоял поодаль, еле сдерживая смех. Прибыли мы на его машине, с его шофером, но я вышла, не доезжая до родительского дома, за углом. Не хватало, чтобы нас вместе засекли.

– И вот сегодня, – продолжал адмирал Дарси, – мы с наслаждением приветствуем у себя под соломенными крышами представителя лорда-лейтенанта Нортгемптоншира, дабы он одобрил наш сценарий визита Ее Королевского Величества и ознакомил нас с протоколом Приемного комитета, а также с планом, согласно которому надлежит рассаживаться гостям.

– Адмирал, – вскинула руку Мейвис Эндербери, – с вашего позволения, я бы подробнее остановилась на торжественном обеде.

– Хочет сказать, что намерена рядом с Королевой усесться, – шепнула мама на ухо Юне.

Речь закончилась, толпа начала рассеиваться. И тут мама заметила меня. Ее взгляд устремился прямиком к моим бюсту и животу.

– Бриджит, ты что, беременна?

Р-р-р-р! Неужели так заметно? Но ведь и Марк, и Дэниел, и Том, и Миранда, и даже Шэззер в один голос уверяли: никаких внешних признаков нет.

– Точно, Пэм! Она беременна! – взвизгнула Юна.

Все уставились на меня.

– А что, кричать было обязательно? – промямлила я.

– О, Бриджит! – засияла мама. – Наконец-то! – Она внезапно вроде как смутилась и спросила: – Ребеночек от Марка, да? Марк – он ведь здесь. А мы как раз говорили: теперь, когда он свободен от этой кошмарной интеллектуалки, может, вы с ним одумаетесь и снова сойдетесь? Ты же помнишь, как мило вы когда-то вместе плескались в детском бассейне? Так ты от Марка беременна, да, Бриджит?

– Может быть. В смысле, вероятность – пятьдесят процентов.

Во взгляде Мейвис Эндербери мелькнул триумф.

– Пятьдесят процентов? – опешила мама. – Бриджит, ты что, в групповом сексе участвовала?

Настоящий скандал – со слезами и заламыванием рук – ждал меня в родительском доме.

– Подумать только! Я добрых двадцать лет мечтаю о внуке, а ты какой сюрприз мне преподносишь, а? Да еще перед всем нашим приходским бомондом, да еще перед Мейвис Эндербери! В жизни такого унижения не испытывала!

– Послушай, Пэм, – урезонивал папа, – главное здесь что? Главное – у нас появится внук. Сбудется наша давняя мечта.

– Хороша мечта! – стонала мама. – Не так, ох не так я себе все это представляла!

– А ты на ДНК проверилась? – Юна подлила масла в огонь. – В твоем возрасте, знаешь ли, очень велик риск родить дауненка.

– Юна! Культурные люди уже давно не употребляют этот кошмарный термин! Мама, я вовсе не хотела ставить тебя в неловкое положение. Надежные источники уверяли меня, что живот не заметен… по крайней мере, для неискушенного глаза. Я приехала, чтобы поддержать тебя – как ты и просила. Собиралась сообщить потихоньку – только тебе и папе. В конце концов, беременность – не преступление. И в жизни всякое случается. И речь идет о твоем родном внуке. Я думала, ты обрадуешься. Но раз ты недовольна, раз ты меня нервируешь – все, я уезжаю.

Решительным шагом я направилась к машине Марка. Путь лежал мимо высокой изгороди из бирючины, за которой скрывался особняк Дарси. Там, в особняке, разговаривали на повышенных тонах.

– И ты еще спрашиваешь, из-за чего сыр-бор? Да из-за того, что это тебе не какой-нибудь портовый городишко на Карибах! По твоей милости теперь вся эта суета с Королевой под большим и жирным знаком вопроса, а мы, Дарси, выглядим круглыми идиотами!

– Мой милый адмирал… – попыталась встрять Элейн Дарси.

– На меня смотри, когда я с тобой разговариваю. На меня – на своего отца!

– Отец, я тебе все рассказал, как было; боюсь, мне нечего добавить. До свидания.

Последовала пауза. Раздались Марковы шаги по хрусткому гравию, сопровождаемые громогласным:

– Какого черта он всю дорогу разводится? Что, так трудно жить с какой-никакой женой и размножаться, как все люди? Он у нас ненормальный, как думаешь?

– Милый, это ведь твоя идея была – в Итон его отправить.

– О чем ты, черт подери?

– Никогда себе не прощу, что согласилась.

– На что согласилась? На что конкретно ты согласилась, женщина?!

– Да на все на это: на нянек, на закрытую школу с полным пансионом; на отказ от воспитания собственного единственного сына.

Повисло молчание.

– Ладно, – выдал адмирал. – Пусть его. Живем дальше, сохраняем присутствие духа.

Папа подкрался незаметно, застукал меня, спрятавшуюся за изгородью.

– Давай-ка присядем, милая.

Мы немного отошли от дома Дарси и уселись на траве над рекой.

– Не переживай из-за мамы. Ты же ее знаешь: уж если заведется – не остановишь, а заводится с полоборота. Она успокоится, когда переварит новость.

Мы помолчали. Шумела речка, чирикали птицы, слышались смягченные расстоянием голоса. Милая, привычная обстановка.

– Все дело в ожиданиях, это они людей нервируют. Должно было быть так – а вышло иначе. Вот и досадно. Надо учиться принимать реальность. Ты же всегда мечтала о ребенке, верно?

– В общей сложности пара часов за три года набежит, – скромно согласилась я. – Но сейчас я понимаю – да, я всегда мечтала о ребенке.

– Вот видишь! Скоро твоя мечта сбудется. Твой сын станет самым счастливым мальчиком в мире, потому что у него такая мама. Более любящей, более доброй и нежной матери просто не сыскать. Ты только подумай, как хорошо тебе будет с твоим малышом, а ему – с тобой. А сейчас уезжай, береги себя и никого не слушай. Все уладится, даю слово.