— Пожалуйста, скажи Вуле, что я поправилась, — пожаловалась Джина Микосу к концу первой недели, когда экономка накрывала на стол очередную великолепную закуску.
— Кала пои паченес линье. Э андрас тем теллон енекес пут ина алл коколла!
Джина вопросительно посмотрела на Микоса.
— Что она сказала?
— Хорошо, что ты набрала немного веса. — Он усмехнулся. — Мужчины не любят тощих женщин.
— А я тебе нравлюсь? — поинтересовалась Джина, оставшись наедине с Микосом.
— О, да. Я в восторге от того, что вижу. Ты расцвела с тех пор, как приехала сюда, картху-ла мои. Ты уже не та женщина, с которой я познакомился в «Гранд Бретань» меньше месяца назад.
— Я и чувствую себя другой, — призналась Джина.
Она ощущала необычайную легкость, как в те времена, когда мама еще была здорова. А потом смех и радость ушли.
Как бы ни старались Джина и Микос не думать о расставании, время неумолимо бежало вперед. Вскоре ей предстоит покинуть маленький рай и вернуться к прежним проблемам. Но перед этим она заставит Анджело Тайроса взять на себя обязанности, которых тот до сих пор избегал.
Ее мать не будет доживать свои годы в богадельне, тогда как Анджело проведет остаток жизни в роскоши!
— Ты вдруг погрустнела, моя Джина. Почему?
— Просто вдруг подумала об отъезде.
— Не надо. У нас впереди еще неделя, а по возвращении в Афины тебе не обязательно сразу покидать Грецию. Тем более что за твоей мамой ухаживают.
— Все равно, когда вспоминаю о том, что оставила ее с чужими людьми, я чувствую себя виноватой.
— Но, мана мои, ведь, насколько я понял, она даже не осознает, что ты уехала. Знаешь что? Предлагаю развеяться сегодня! Я отвезу тебя на Андрос, в Хоро. Посмотришь город, и пообедаем там. Как тебе мой план, агапе мои?
— С тобой я везде счастлива.
Его глаза загорелись огнем желания, который Джина теперь безошибочно узнавала.
— Доедай и пойдем в постель…
Занятия любовью днем стали неотъемлемой частью их пребывания на острове. Из-за жары на улицу лучше было не высовываться, а что может быть приятнее нежного секса после еды?
И снова их тела сплелись в любовном танце, то медленном и ласковом, то быстром и агрессивном. Уставшие, они заснули в объятиях друг друга. И проснулись тоже вместе. И так же пошли в ванную, а потом спустились на пляж и искупались в манящем прохладой море.
— Если бы я взял презерватив, мы бы занялись любовью прямо сейчас. Я не могу насытиться тобой, мана мои.
— И я тоже, — прошептала Джина, утопая в его зеленых глазах.
И в этот момент Джина осознала, что, как бы это ни было невероятно, она влюбилась в него. Сильно и бесповоротно.
Они приехали на Андрос на яхте. Маленький город Хоро располагался между двумя песчаными пляжами и представлял собой сочетание венецианской, византийской и оттоманской архитектуры. Гуляя с Микосом по уютным тихим улочкам, Джина чувствовала себя так, будто перенеслась в средние века.
— Если бы у меня был фотоаппарат!
Ей нужно было быть осторожнее со словами. Через минуту Микос вошел в магазин и купил для нее фотокамеру.
— Подарок от твоего самого преданного поклонника. Ты ведь не будешь так неблагосклонна, чтобы не принять его?
Джина благодарно улыбнулась, не желая отказом испортить такой замечательный день.
Микос взял ее за руку и привел к памятнику неизвестному моряку. Там он попросил других туристов сфотографировать его с Джиной на мосту, по другую сторону которого располагался старинный замок.
— А теперь позволь мне сфотографировать тебя, — сказала Джина.
Вернувшись в Канаду, она напечатает эти снимки и поставит их в рамки, чтобы Микос всегда был с ней.
Вула написала им список продуктов, и они некоторое время провели на рынке и в магазинах, чтобы купить все необходимое.
К вечеру Микос и Джина расположились в ресторане на открытом воздухе, потягивая вино и наблюдая за закатом.
Заметив на столе фотоаппарат, официант предложил сфотографировать их, запечатлев еще несколько драгоценных моментов, которые не утратят значения даже спустя много лет. Рассматривая на экране уже сделанные снимки, Джина видела мужчину и женщину, которые вполне могли бы оказаться молодоженами, приехавшими в Грецию на медовый месяц. На одной фотографии они улыбались и обнимали друг друга, на другой Джина игриво отвернулась, а Микос смотрел на нее с такой нежностью, что девушка едва не расплакалась.
Но нет. Она бы не стала разрушать магию вечера.
Наконец они вернулись на яхту, чтобы ехать обратно в «Бабочку».
— Ты хорошо провела время? — поинтересовался Микос, оказавшись на борту вместе с Джиной.
— Чудесно. Но я буду рада вернуться на виллу. Такое ощущение, что я еду домой.
— Знаю, — тепло улыбнулся Микос. — Я чувствую то же самое. Мне очень трудно уезжать оттуда в Афины.
В эту ночь слова любви сорвались с его губ. Они занимались любовью, как всегда страстно отдаваясь друг другу, когда вдруг Микос выдохнул вместе со стоном наслаждения:
— Сагапо, Джина! — и перевел: — Я люблю тебя!
Она затаила дыхание, не поверив своим ушам, но через минуту он снова повторил:
— Я люблю тебя, мана мои.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала Джина в ответ.
Остаток дней прошел как в другой, не менее увлекательной сказке. Микос показывал Джине близлежащие острова. Однажды они даже устроили пикник на пляже, вдали от посторонних глаз. Там они занимались любовью на покрывале в тени оливкового дерева.
В другой раз Микос пригласил Джину на рыбалку, но улова не получилось, потому что они снова наслаждались друг другом в раскачивающейся на волнах лодке.
— Я сказал Вуле, что мы принесем рыбы на обед. Как я объясню, что мы вернулись с пустыми руками?
— Скажи ей, что поймал меня вместо рыбы, — рассмеялась Джина.
Был день, когда они, спасаясь от жары, забрались на холм позади виллы, нашли озеро с водопадом и, обнаженные, окунулись в прохладную воду, не боясь быть потревоженными.
После купания они сидели на камне, ели финики и сыр и непринужденно болтали о кино, музыке и книгах, о любимых цветах и еде, об отпуске и обо всем на свете.
— Когда у тебя день рождения, Джина? — поинтересовался Микос, лежа на животе, опершись на руки.
— Пятого августа. — Она нежно поцеловала его шрам на плече. — А у тебя?
— Двадцать третьего апреля. Значит, тебе скоро стукнет двадцать девять.
— Да.
