Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
– Ничего, я привыкла.
– У тебя отец храпел?
– Нет, мама.
Игорь хмыкнул, но Люся не шутила.
– Ну, может, чаю нальешь? – Игорь показал на бутылку. Но Люся опять не поняла шутки. Игорь подумал, что у нее нет чувства юмора, зато она покладистая и нескандальная.
Люся пошла на кухню, достала чашки, поставила на плиту чайник со свистком. Игорь улыбнулся – у нее все было со звуком. Часы с кукушкой, чайник со свистком, балкон с курлыкающими птицами…
– Только у меня есть нечего… Я домой спешила, – расстроилась Люся, – думала, как лучше сделать – забежать в кулинарию или сразу домой? Решила, что домой. Пришла – дверь закрыта, и вас нет. Я так испугалась! У меня целый день было предчувствие, на душе как-то неспокойно. Еще и совещание тяжелое…
– Люся, я же здесь! Ну что ты? Все же хорошо! – обнял ее Игорь. – И перестань мне «выкать».
– Я постараюсь. – Люся позволила увести себя на диванчик.
…Торт они ели позже. Игорь был очень доволен собой – ему показалось, что на этот раз он уж точно был на высоте. Сам от себя такого не ожидал!
– Давай выпьем за твою маму, – предложил он великодушно.
– Давайте, – кивнула покорно Люся.
– Давай, – поправил Игорь.
– Хорошо, давай, – исправилась Люся.
– Пусть земля ей будем пухом.
– Почему? – Люся даже рот открыла.
– Ну, так говорят.
– О покойниках, – кивнула Люся.
– Ну да, о покойных.
– Но ведь мама жива…
– Жива?
– Да, только она в деревне живет. А я здесь. Но я к ней приезжаю и деньги отправляю.
– Прости, как-то неловко получилось. Я думал, раз портрет стоит – значит, умерла. Как память… Прости.
– А портрет вашей… твоей мамы за стеклом в серванте стоит?
– Нет.
– Почему?
– Не знаю. Надо поставить.
Они помолчали.
– А что на совещании обсуждали? – спросил Игорь, чтобы сменить тему.
– Новую книгу Александра Комаровского, – ответила Люся, сразу став серьезной.
– Кого?
– Александра Комаровского – молодого, но очень талантливого автора. Говорили, что у него блестящие перспективы.
Весь боевой запал, хорошее настроение и благородство – как корова языком слизала. Игорь налил себе еще вина и выпил залпом. Отрезал здоровенный кусок торта и начал есть большой столовой ложкой.
– Я что-то не так сказала? – перепугалась Люся.
– Александр Комаровский, чтоб ты знала, мой друг детства, – начал Игорь. – То есть я считал его другом, а он меня… предал. Мы выросли вместе. Учились в одном классе, за одной партой сидели. Потом в институт вместе поступали. Я, правда, в армию хотел. Но меня не взяли по здоровью. Но год я пропустил из-за этого. На работу вместе устраивались. Только я ему дорогу уступил. Помогал всегда, поддерживал. Он жил бедно, тяжело. Он ведь сирота… К нам домой приходил – поесть. В драках я его всегда отбивал. А потом, мы уже в институте учились, вдруг, как-то сразу, у него бабка умерла и квартиру ему завещала. Вот сама и думай – как так получилось. А думать тут не надо: он заставил бабку квартиру переписать, и все – смерть ее ускорил. Как уж – я не знаю и знать не хочу. Да еще и женился по расчету. Жена его под каблуком держит. Да если бы не его тесть при большой должности, Сашка бы не пробился – ему тесть дорогу прокладывает. Понимаешь, мы выросли вместе. Не могу же я друзей предавать. Пусть он на моем горбу и въехал в литературу, мои заметки использовал. Да-да, не сомневайся! Я же ему первому свои рукописи показывал, куски зачитывал. Вот он на ус мотал, мотал, да и… выдал за свои. Нет, что-то переделал, но идеи мои были. Да что там? Целые куски мои!
– Как же так? – Люся ахнула и сидела вытаращив глаза. – Надо же сказать, сообщить… Это ведь нечестно!
– Нет, не надо никому ничего говорить. Время само всех рассудит, – отмахнулся Игорь.
– Вы… ты такой… благородный. Я таких мужчин никогда не встречала. Я же думала – буду работать в издательстве, писателей видеть, а они… бывают такие подлые!
– Люся, я тоже подлый! Воспользовался твоей добротой. Ты меня спасла, а я напился, заставил тебя нервничать, ушел, деньги взял… Скотина я!
– Нет, не говорите так! Вы другой! Я это сразу поняла.
– Люся, ты ведь знаешь, что я женат. У меня двое детей. Я предаю не только тебя, но и свою жену. – Игорь картинно повесил голову на грудь.
– Нет, нет! Это не так! – Люся чуть не заплакала. – Вы не предаете. Просто так бывает, когда никто не понимает… А я понимаю!
– Люся, но ведь я ничего не смогу тебе дать.
– Мне ничего не надо! Не надо! Только быть рядом!
Игорь уже порядком устал от этого пафоса, который отдавал заштатным драмтеатром, и не знал, как объяснить Люсе, что муза ему не нужна. Он даже начал думать, что Люся – просто редкостная дура. Бывают такие женщины – ну вот дура! Что ни скажет – глупость. Если молчит – и того не лучше. Глазами хлопает. На шутки не реагирует. Неужели ему такой экземпляр достался? И как теперь быть? Такая от дурости может наворотить делов, а ему потом расхлебывать. Еще и жене его позвонит и объявит, что она его недостойна. Домой сегодня точно нельзя – денег опять нет, цветы, торт и бутылка – у Люси. Да еще она вот сидит, руки заламывает и смотрит на него как на мессию. Значит, придется терпеть до завтра.
Опять набухаться? Только с чего? Одна бутылка вина. И во рту опять противно от торта. И за что его так жена любит? Гадость редкостная, это суфле! Вот «Ленинградский» – нормальный торт, есть что жевать. Нет, завтра точно пора сбегать отсюда, пока еще не поздно. Это же надо? Больницы обзванивать! Ну, не дура ли? А еще в издательстве работает. Давно бы поняла, что писателей не по больницам надо искать, а по пивнушкам.
Игорю вдруг так захотелось пельменей – аж слюна потекла! Заесть эту приторную гадость.
– Слушай, а пельмешек у тебя случайно нет? – спросил он.
– Есть, а что? – удивилась Люся.
– Давай сварим!
– Они давно лежат, перемерзлые, наверное… Надо было в кулинарию зайти, да? Я завтра зайду, обязательно! Зразы возьму. Вы едите зразы?
Игорь кивнул. Хотя зразы он терпеть не мог! Сам полез в морозилку, отодрал от стенки смятую пачку пельменей, поставил кастрюлю. Люся сидела неподвижно – видимо, обдумывала завтрашний поход в кулинарию.
– Люся, если я завтра уйду – ты не волнуйся, – сказал Игорь, помешивая в кастрюле пельмени.
Люся опять захлопала ресницами и приготовилась плакать.
– Я что хочу сказать. Я сам куплю завтра продукты и приготовлю ужин. Ты не волнуйся, хорошо? Не надо кулинарию. Я съезжу на рынок и все куплю. Такой ужин тебе устрою – пальчики оближешь! Только не переживай и никому не звони. Хорошо? Я вернусь, обещаю! Если не завтра, то послезавтра – точно вернусь.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
