Кабул стоял как на ладони. Огромный город, расположившийся на склоне невысоких гор и ближайшей долины на многие километры. Все руководители страны покинули Кабул, они отправились в Пешавар в свои дорогие дома, где в большом достатке и комфорте жили до этого. И лишь только Масуд пытался защитить столицу. Он сумел отбить несколько атак «Талибана», но как опытный стратег он понимал, что Кабул ему не удержать. Много сторонников муллы Омара было в городе, и когда они нанесут удар Масуду в спину, он точно не знал, но был в этом уверен на все сто процентов. Опытный полевой командир, мудрый и взвешенный, он приказал своим войскам оставить Кабул и отойти на север в те провинции, где он по-настоящему был хозяином и где он доверял жителям.
«Талибан» вошел в город. На несколько месяцев армия под руководством муллы Омара остановилась в столице Афганистана. Студенты въезжали в большой город, они были поражены масштабами столицы, бесконечным улицам, длинным, широким проспектам, красивым белым зданиям из мрамора, современным жилым кварталам, построенным еще до войны советскими строителями. Более всего их поражали витрины магазинов, парки и сады. Теперь это их город. Все будут жить по законам чистого ислама, не засоренного алчностью и развратом. Они запретили телевидение, радио, газеты. Это не нужно. Вся грязь идет от них. Люди должны работать и общаться только с Всевышним, делать шесть раз в день намаз, жить по совести, в мире и покое. Женщины должны ходить только в парандже, чтобы не совращать мужчин. В Афганистане было мало врачей, и все они были мужчинами. Женщинам запрещалось обращаться к врачам мужчинам. Женское лицо и тело – это святое, что должно быть только в пределах собственного дома. Девушкам без сопровождения мужчин запретили выходить на улицу. Отцы, братья, дедушки могли сопровождать их на прогулках или даже по делам, но сами они не имели права быть в городе одни. Все мечети теперь были переполнены, жители спешили на молитвы. «Талибан» следил за этим строго. Во главе страны стал мулла Омар. Он провозгласил Афганистан исламским эмиратом и ввел шариатский суд, который вершил судьбы всех людей в стране, где была власть талибов. Юноши ходили по Кабулу и следили, чтобы все соответствовало исламским традициям. В библиотеках были книги и журналы. О чем они? О жизни, чувствах и переживаниях, про которые нельзя говорить вслух. В журнале фотография соблазнительной девушки. Разве можно такое допустить? Мужчина не должен смотреть на такие пагубные вещи! Закрыть все библиотеки! Оставить только религиозные книги. Огромная библиотека в центре Кабула закрывается, а ее книжный фонд, в котором много очень ценных раритетных книг, сжигается в костре прямо во дворе библиотеки, крушатся полки, ломаются столы и стулья. Не по-исламски все это. Не принято у предков могущественных пуштунов сидеть за столом, надо сохранять традиции своих дедов. Кинотеатр. Что там показывают? Индийские мелодрамы? С полуголыми женщинами и вещами, которые недопустимы. Все уничтожить, это рассадник разврата. В углу дома стоит радио. Что оно вещает? Чужую музыку, какого-то Майкла Джексона и ламбаду. Это чуждая пуштунам музыка. Слушать надо азаны и молитвы, а не эти песни, которые призывают к очень сомнительным вещам. У всех жителей Кабула изымали магнитофоны, радиоприемники, телевизоры. Вот главные источники засорения чистоты ислама. Жители должны думать о святом, о душе.
Молодые студенты медресе активно принялись наводить те порядки, которые должны быть в исламской стране. В школах дети должны учить Коран – это главный учебник для всех. Мулла Омар провозгласил свою страну исламским государством, думая, что одним этим указом будут решены все проблемы страны. Его добрые ученики теперь наводили порядок повсюду. Власть, данная им, постепенно стала проникать в их чистые души темными, еле заметными ручейками гордыни. Они изо дня в день росли, заливая темной краской кристально чистую душу прекрасных детей, которых когда-то подобрал умирающих на улице добрый мулла Омар.
В здании миссии Организации объединенных наций в Кабуле прятался главный коммунист, свергнутый моджахедами бывший президент демократической республики Афганистан Наджибулла. Когда моджахеды в 1992 году взяли Кабул штурмом, он попросил политического убежища в миссии ООН в Афганистане. Все знали, что такое ООН. Даже Хекматиар, для которого Наджибулла был личным врагом, не решился нарушать неприкосновенность миссии. Сейчас в Кабуле хозяйничали другие, молодые, горячие сторонники чистого ислама. Они не стали церемониться с миссией ООН, рано утром они на танке врезались в ворота дипломатического представительства и, с грохотом взломав кованую преграду, ворвались во двор миссии. Сотни молодых людей заполонили здание. Они врывались в кабинеты, ломая все на своем пути: вазы, посуду, телефоны, изящные ручной работы столики и стулья летели в сторону. Красивые шторы прикрывали окна от солнца. Молодые люди подходили, срывали их и, топча ногами, шли дальше. Перепуганные насмерть сотрудники срочно сообщали в Нью-Йорк о нападении неизвестных лиц. Они видели глаза подростков, в них горел огонь ненависти ко всему этому европейскому стилю жизни. Сами они родились в нищете, их участью было умереть на улице, и только мулла Омар, их отец и Учитель, дал им возможность жить. Они смотрели на перепуганных холеных дядечек и развратно одетых тетушек. Это они принесли в их страду все беды, все эти новшества, которые подорвали ценности ислама в их стране. Охрана пробовала как-то остановить распоясавшихся молодых людей, но сильными ударами прикладов их отбросили в сторону.
Молодым талибам особо ничего не нужно было, они искали только одного человека – Наджибуллу. Толпа шла по коридору, теперь они стреляли из автоматов по потолку и окнам. Они остановились против большой, массивной двери. Попытались ее толкнуть. Она не поддавалась – несколько мальчишек направили свои автоматы на дверь и начали стрелять в нее. Выпустив все патроны, они стали ломать дверь.
В комнате сидел Наджибулла, рядом на полу лежал его брат, он был страшно перепуган и не мог ничего говорить, страх парализовал его сознание. Дверь ломали, она постепенно продавливалась под ударами десятка разъяренных боевиков. Еще чуть-чуть, и она сломается. Наджибулла приготовился к самому страшному. Он смотрел на дверь, слышал рев толпы, которая жаждала его смерти. «Но так просто вы меня не возьмете!» Дверь проломилась, и несколько десятков озверевших талибов ворвались в комнату. Первое, что они увидели, это здорового человека лет пятидесяти, глаза его горели гневом, кулаки были сжаты в огромные металлические кувалды. Талибы встали как вкопанные. Они хотели видеть перед собой насмерть перепуганную, сломленную букашку, которую они растопчут, как мелкую гадскую козявку. А перед ними стоял огромный лев, готовый разорвать любого, кто подойдет к нему. Талибы испугались, но потом, вспомнив, что их очень много, бросились на Наджибуллу.
Железный кулак снес челюсти десятку набросившихся на него людей. Бывший президент коммунистического Афганистана молотил своими тяжелыми кулаками налево и направо, разнося все на своем пути. Он не желал сдаваться и падать на колени перед этими шакалами, которые наваливались на него со всех сторон. В ход пошли приклады, тяжелый удар пришелся в висок Наджибуллы, от страшной боли он присел, один из нападающих замахнулся, чтобы еще ударить прикладом автомата бывшего главу Афганистана. Наджибулла с ревом бросился на него, схватил его своими огромными ручищами и со всей силы бросил в наседавшую толпу боевиков. Несчастный летел метров пять, снося все на своем пути. Окровавленный Наджибулла стоял посреди помещения, тяжело дыша, он не стал ждать следующей атаки и пошел на толпу. Все в панике бросились к выходу. Великий лев шел вперед – один против разъяренной, жаждущей крови толпы.
