Затем она заметила зажатую в откинутой в сторону руке Билли банку. Банку пива.
— Билли! — тихонько позвала Даниелла. Она подергала его за руку. — Билли!
Он застонал, но не пошевелился.
Билли никогда много не пил, она это знала. Только пиво, от случая к случаю. И никогда не был пьяным.
«Так сколько же он выпил сегодня ночью? Чтобы рухнуть замертво посреди холла? И почему? — Даниелла недоумевала. — Что могло заставить такого здравомыслящего парня, как Билли, вдруг так надраться?»
Она потрясла его за плечо.
— Билли! Проснись!
Билли снова застонал. Он повернул голову, сглотнул и открыл глаза.
— Даниелла? Что… Что такое? Я чувствую себя… ужасно, — выдавил он хриплым голосом.
— Ты завалился спать в коридоре, — сказала ему Даниелла. — Давай, поднимайся. Я помогу тебе добраться до твоего номера. — Она ухватила его за руку и потянула.
С огромным трудом ей удалось поставить Билли на ноги. Он, прищурившись, огляделся вокруг. На лице парня застыло изумление. Пивная банка, выпав из его руки, покатилась по ковру.
— С чего это ты так напился? — спросила Даниелла. — Попал на вечеринку?
Билли отрицательно замотал головой.
— От избытка чувств.
— Каких, например?
Билли не ответил. Даниелла довела его до номера и прислонила к двери. Все еще с изумлением на лице, какое-то время он таращился на девушку, стараясь сфокусировать взгляд. Затем протянул к ней руки и заключил Даниеллу в объятия.
Даниелла закрыла глаза. Ей было приятно чувствовать его руки, сомкнувшиеся у нее за спиной, и его подбородок, покоившийся у нее на макушке.
— Это на тебя не похоже, — прошептала она. — Скажи мне, что с тобой не так, Билли?
— Если б я мог…
— Почему не можешь? — спросила она. — Это настолько ужасно?
Билли теснее сжал ее в объятиях. Затем неожиданно высвободил руки и отшатнулся от нее.
— Все из-за тебя. И все намного ужасней, чем ты можешь себе представить.
— Так скажи мне! — настаивала она. — Может, я сумею помочь.
— Я хотел бы, но… — Билли оборвал себя на полуслове и покачал головой. Его карие глаза потемнели. — Нет. Ты не сможешь помочь, Даниелла. Лучше забудь об этом, о'кей?
— Но…
— Я сказал — забудь! — отрезал он.
Даниелла пристально смотрела на Билли, напуганная его внезапным гневом.
Буркнув «спокойной ночи!», он зашел в свой номер. Даниелла осталась стоять в коридоре, глядя на закрытую дверь и обдумывая слова Билли, вселившие в нее тревогу.
Издалека вновь послышались завывания.
Вздрогнув, Даниелла повернулась и заспешила назад к себе в комнату.
«Завтра, — думала она, захлопнув за собой дверь и надежно заперев ее, — завтра я буду дома. С тетей Маргарет.
Завтра я буду в безопасности».
— Что-то ты чересчур молчалива сегодня, — сказала тетя Маргарет на следующий день, убирая посуду и вытирая стол после ленча.
— Да уж! Нам повезло, — Клифф, смеясь, запустил в Даниеллу скомканной салфеткой.
— Ха-ха, Клифф, — Даниелла поймала салфетку, выскочила из-за стола и запихнула ее брату сзади за шиворот.
— Ну ты! Ничтожество, — заныл Клифф. Он шарил руками у себя на спине под футболкой, пытаясь достать салфетку.
Тетя Маргарет достала ее, искоса взглянула на Даниеллу и приказала мальчишке:
— Вон отсюда! Иди во двор и расходуй там свою энергию. А мы с твоей сестрой пока побеседуем.
— Мне там нечем заняться, — канючил Клифф.
Тетя Маргарет внимательно посмотрела на него.
— Клифф, вчера ты там строил крепость из картонных коробок. Не говори мне, что это тебя уже утомило.
— О! Правильно — крепость! — вспомнил Клифф. — О'кей! Исчезаю!
Он рывком распахнул заднюю дверь и, дав очередь из воображаемого автомата по воображаемому врагу, выбежал во двор.
Даниелла составила посуду на поднос и отнесла ее к мойке. Так приятно оказаться снова в своем доме. Особенно на кухне. Она любила эту большую квадратную комнату, с выложенным кремовой плиткой полом, круглым дубовым столом и подвешенными к окну над раковиной комнатными цветами.
— А теперь, — попросила тетя Маргарет, наливая себе кофе в чашку, — расскажи-ка мне, что тебя тревожит.
Даниелла насыпала мыльный порошок в посудомоечную машину.
— Я просто как-то странно себя чувствую, — ответила она. — И меня продолжают посещать ужасающие видения — например, один человек в ярости разрывает другого на куски. Насмерть!
Она захлопнула дверцу посудомоечной машины и включила ее.
— Мне нравится в группе, и я ненавижу подводить других. Но, наверное, мне все же придется уйти.
Густо подведенные брови тети Маргарет удивленно поползли вверх.
— Ты не из тех, кто легко бросает начатое, девочка!
— Знаю! — воскликнула Даниелла. — Но я также не перестаю думать, что если бы я пошла в колледж сейчас, а не в будущем году, то возможно, все могло бы быть по-другому.
Тетя Маргарет подула на кофе и сделала маленький глоток. На краю чашки остался след ее ярко-красной помады.
— Я вот что думаю, — объявила она. — Тебе надо отвлечься на некоторое время. Когда у вас следующее выступление?
— Через пару дней.
— Отлично. Значит у тебя есть время проветрить голову. Конечно, — продолжала тетя Маргарет, — ты будешь репетировать. Но никаких переездов. Пройдешься по магазинам, сходишь в кино, сможешь спать хоть до полудня, если захочешь. Тогда посмотрим, что ты будешь чувствовать.
— Я уже знаю — что! — закричала Даниелла. — Страх. Нет, не страх — ужас! Тетя Маргарет, мои фантазии раз от раза становятся все более дикими. И я все время думаю о маме и папе. Часто и много.
— А разве доктор Мур не предупреждал, что этого следовало ожидать? — спросила тетя. — Что потребуется время, чтобы оправиться от случившегося?
— Да, но, видимо, времени требуется слишком много, — упорствовала Даниелла. — Я не просто скучаю по ним, тетя Маргарет! Это я еще могла бы вынести. Но я продолжаю видеть их в своем воображении — как автомобиль срывается с обрыва, и… Почему? Почему я не могу выкинуть это из головы?
Тетя Маргарет печально хмурилась и качала головой.
— Расскажи мне еще раз об аварии, — умоляющим голосом попросила ее Даниелла. — Я хочу точно знать, как это произошло. Я хочу знать все — до мельчайших деталей. Кажется, мне необходимо слушать и слушать об этом, пока меня не затошнит…
