Наташка тоже увидела меня, охнула на весь зальчик и закрыла рот рукой, на пальце которой блестело обручальное кольцо. Женщина в синем платье уже кое-что тоже уяснила и потому собралась исправить положение, еще раз предложив молодоженам поцеловаться. Ленечка, поблескивая золотым кольцом, стер с лица безобразившую его гримасу, отвел от меня взгляд, тяжко улыбнулся молодой жене и потянулся к ней с поцелуем. Мне казалось, что от меня отлетает душа. Неужели он, глядя на меня и любя одну лишь меня, сможет прилюдно поцеловать другую? Ленечка смог. Наташка после его поцелуя посмотрела на меня победительницей. Я подумала, что если бы у меня в кармане случайно завалялась пробирка с серной кислотой, то я с большим удовольствием плеснула бы ее содержимым на счастливое лицо невесты. И пусть кислота разъела бы ей щеку, как разъела бок ни в чем не повинной кошки. Наташка повинна! Она заслужила! Кошка не заслужила, а Ильина заслужила!
Гости, конечно, очень обрадовались тому, что мое появление ничего не испортило, что молодожены целуются и кажутся вполне счастливыми. А эта девица (то есть я), скорее всего, забрела сюда случайно, и невеста испугалась всего лишь неожиданно появившегося чужого лица, а вовсе не разлучницы.
Ленечка в мою сторону больше не смотрел, гости, брезгливо обтекая меня с двух сторон, направились поздравлять молодых, и я осталась одна. Все кончено. Все! Не зря у троллейбуса соскочил с провода «ус». Это было предзнаменованием того, что у меня ничего не получится, только я тогда не догадалась. Медленно перебирая ногами, я пошла прочь из зала, где Ленечка от меня отказался. Я целый вечер бродила по городу в полубредовом состоянии. Мне везде мерещились Ленечка с Наташкой. Я представляла себе, что они будут делать, когда свадьба закончится и они останутся наедине. От этих видений хотелось выть.
Домой я вернулась часам к двенадцати. Ярик методично обзванивал больницы и морги. Увидев меня живой и невредимой, он так обрадовался, что даже не стал расспрашивать, где я шлялась. Святой человек. Я решила его поощрить. Ленечка будет спать со своей женой, а я – со своим мужем. Если очень постараться, то можно представить, что я сплю с Ленечкой, а Ярослав – с Наташкой. Или у меня не богатое воображение?!
Полгода у меня ушло на то, чтобы привыкнуть к тому, что Зацепина больше никогда не будет в моей жизни. Ярослав так и не понял, чем я переболела, почему не ела и отчего меня рвало. Сначала он очень огорчился, что я не беременна, а потом носил меня на руках за то, что созрела для материнства. Я так ему и сказала:
– Ярик, я созрела. Давай заведем ребенка.
И мы принялись заводить. Он сначала никак не заводился, а потом все-таки завелся. Я опять перестала есть. Меня снова рвало: обязательно по утрам и в любое время от запаха всякой еды. Вместо того чтобы поправляться, я худела. Муж опять завалил меня соками и фруктами. Доктора лечили от токсикоза, но это не помогло. В один прекрасный день вместе с никак не прекращающейся рвотой я «выплюнула» и плод. Все было правильно. Я не могла носить ребенка от нелюбимого мужчины. Я не хотела ребенка от него. Я только прикидывалась счастливой женой, мечтающей стать матерью. Природу не обманешь. То, что не нужно, не произойдет. Так я объясняла себе то, что творилось со мной. Я тогда еще не знала, что ребенка у меня так никогда и не получится. Ни с кем. Таким, как я, природа детей не дает.
А потом мы встретились с Ленечкой. Случайно. На Невском. И все. Расстаться мы уже не могли.
– Я схожу с ума по тебе, – сказал он, как только мы остановились друг против друга. – Какого черта ты приперлась на регистрацию?
– Я люблю тебя, Ленечка, – ответила я. – Я хотела расстроить твою свадьбу.
– У тебя почти получилось.
– «Почти» не считается.
– Считается. Я собирался любить Наташу. Я обещал ей любить только ее, но ты пришла и все испортила.
– Как же ты мог любить Наташу, если любишь меня?
– Но ведь тебя не было в моей жизни. Я уже почти научился о тебе не вспоминать.
– Я тоже хотела о тебе не вспоминать, но… не получилось…
– Как ты узнала о свадьбе?
– В общем-то случайно, но мне кажется, что я все равно как-нибудь узнала бы, потому что должна была узнать.
– Верно, – согласно качнул головой Ленечка. – Я тоже случайно узнал о твоей.
– Как?! – удивилась я. – Ты знал, что я выхожу замуж, и допустил это?!
– Я думал, что тебе так лучше.
– Ты не мог так думать! – Я вцепилась в его куртку. – Не мог! Ты же сам говорил…
– Я все помню, что говорил. Я и сейчас считаю, что мы родились друг для друга, но не уверен…
– В чем?! В чем ты не уверен?! – кричала я чуть ли не на весь Невский. Хорошо, что центральная улица города была полна и другими звуками, а потому на нас с Ленечкой мало кто обращал внимание.
– Я не уверен, что мы принесем друг другу счастье.
– А Наташка?! Наташка принесет тебе счастье? – захлебнулась рыданием я.
Ленечка вытер рукой слезу, медленно текшую по моей щеке, и сказал:
– Наташа беременна. Шестой месяц.
Лучше бы я попала на Невском под машину, чем услышать от него такое. Я не могла носить ребенка от другого мужчины, а мой мужчина запросто мог дарить детей другим женщинам! И где же справедливость?! Я была не в силах даже плакать. Я отвернулась от Ленечки и побрела в противоположную от него сторону. Но он уже не мог от меня уйти.
– Рита! – Он схватил меня за руку. – Не уходи. Жизни нет без тебя… Сказал же: с ума схожу…
– И что? – спросила я, обернувшись. – Что ты предлагаешь? Разве теперь возможно что-нибудь исправить?
– Давай как-нибудь встретимся.
– Мы уже встретились…
– Нет, сейчас не то… Сейчас мне надо бежать, да и тебя дома хватятся. Давай назначим какой-нибудь день…
– Ленечка! И это говоришь ты? Такой правильный и справедливый? Неужели ты хочешь обмануть беременную Наташу?
Зацепин не по-доброму усмехнулся (я не знала у него такой усмешки) и сказал:
– С тобой – это не обман.
– А что? Можно еще это назвать изменой!
– Все, что с тобой, не может считаться изменой.
– С чего бы это?
– С того, что ты и я – это естественно и единственно правильно! Неужели ты так и не поняла этого?!
– А как же Наташа?!
– Не знаю еще… Как-нибудь разберемся… Только сначала ей нужно родить, а потом уж…
– А как же мой муж?! Он хороший человек, Ленечка!!
– Но он же мужик!! Мы поговорим с ним по-мужски. Он не сможет не понять. Тем более что он, как я понял, намного старше тебя, так?
– Да… Почти на десять лет…
– Ну вот… Должен уже все понимать в этой жизни.
