Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
А в малой гостиной, где только что произошло убийство, Амалия разговаривала с Билли.
— Когда убийца вошел, — говорила Амалия, — Беренделли, должно быть, дремал, потому что я не вижу никаких следов сопротивления. Убийца взял первый попавшийся кинжал и вонзил его в грудь хироманта. Почувствовав боль, тот открыл глаза, но не смог ничего сделать, потому что смерть наступила очень быстро. Судя по всему, удар пришелся точно в сердце.
Билли недовольно сморщил нос.
— А почему он не взял нормальное оружие? — пробурчал он, оглядывая ружья и пистолеты на стенах. — Что за гадость — подкрадываться к человеку и резать его исподтишка!
Судя по его тону, если бы безоружного Беренделли застрелили, то это свидетельствовало бы о более высокой сознательности убийцы. Но Амалия не стала спорить со своим другом, а лишь напомнила:
— А шум? Ты забываешь про грохот выстрела. Убийца же, как я понимаю, очень хотел остаться незамеченным.
— Верно, — вздохнул Билли. — Значит, он один из гостей?
— Наверняка.
— Адвокат?
— Почему именно адвокат?
— Все адвокаты — сволочи, — ответил Билли с горечью.
— Билли, — предостерегающе шепнула Амалия, — не надо. Лучше постарайся вспомнить, где находились гости примерно в то время, когда… когда мадемуазель Мезенцева пела. Мне надо знать, кто входил, кто выходил, когда и так далее. Сама я кое-что помню, но, боюсь, далеко не все. — И она, словно извиняясь, посмотрела на мертвого Беренделли.
— Адвокат не выходил, — мрачно сказал Билли. — Значит, не он?
— Не он, — согласилась Амалия. — Думай дальше.
Она растворила дверь и попросила Глашу пригласить доктора де Молине.
— Как самочувствие юноши? — были ее первые слова, как только доктор переступил порог.
— Он пришел в себя, но мне пришлось дать ему успокоительное, — довольно сухо ответил Венедикт Людовикович, затем пожал плечами. — Странный юноша. В комнате у него сплошь книжки об истории революций, а он падает в обморок при виде крови. Неужели молодой человек думает, что революция — развлечение?
— Доктор, — серьезно заговорила Амалия, — нам понадобится ваша помощь.
Де Молине вздохнул.
— Был бы рад сказать, что всегда счастлив услужить вам, но в данных обстоятельствах… — он поморщился. — Что именно вы хотите знать?
— В данных обстоятельствах могли бы и сами догадаться, — отозвалась Амалия. — Вы последним видели Беренделли в живых, не считая убийцы. Уходя от него, вы видели кого-нибудь поблизости?
— Никого, — удивленно ответил доктор.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Беренделли что-нибудь сказал вам? Не боялся ли он кого-нибудь? Или, может быть, он упоминал чье-то имя?
Доктор пристально посмотрел на Амалию.
— Вы полагаете, что тот человек, которого маэстро Беренделли назвал убийцей, пришел сюда, в комнату, и разделался с ним, чтобы тот не мог выдать его тайну? Так, госпожа баронесса?
— Вы совершенно правы, доктор, — чуть склонила голову Амалия.
— Если и так, то мне очевидно, что хиромант его не опасался. Да, он выглядел не вполне здоровым, но ничего не сказал мне о том, что кого-то боится.
— И даже никакого намека не дал?
— Нет, госпожа баронесса.
— Хорошо, пока оставим эту тему, — вздохнула Амалия. — А теперь мне нужна ваша профессиональная помощь, господин доктор. Я должна знать все, что только возможно, о ране, орудии убийства и силе удара.
Все эти устрашающие слова из уголовных романов[17]баронесса произносила столь будничным тоном, что у доктора язык не повернулся задавать какие-либо вопросы. Он наклонился над мертвецом и стал осматривать рану.
— Что ж, — сказал де Молине, выпрямляясь, — вряд ли я сообщу вам что-то новое. Удар был один, и пришелся он прямо в сердце.
— Значит, можно предположить, что убийца — профессионал? — спросила Амалия.
— Я бы так не сказал, — с легким смешком отозвался доктор. — Видите ли, госпожа баронесса, сердце у всех людей находится слева, и чтобы нанести туда удар, особой сноровки не требуется, особенно если жертва лежит и не оказывает сопротивления. Если вы не против, я хотел бы вытащить нож.
— Кинжал, — поправила его Амалия. — Да, конечно, доктор.
Де Молине извлек орудие убийства из раны, осмотрел его и покачал головой.
— Ваши соображения, Венедикт Людовикович? — очень вежливо продолжала расспросы Амалия.
— Очень неосмотрительно держать дома такие вещи, — буркнул доктор. — Лезвие достаточно длинное, кинжал всадили почти по рукоять.
— Значит, убийца — мужчина? — быстро проговорила Амалия.
— Не уверен, — отозвался де Молине. — Как я уже сказал, Беренделли не сопротивлялся. Так что, если говорить начистоту, удар могла нанести и женщина. — Он грустно улыбнулся. — Когда я только приехал в Петербург, мне довелось какое-то время работать полицейским врачом. Так вот, я очень хорошо помню беднягу, которого привезли к нам с раскроенным черепом. Все были уверены, что на него напали жестокие грабители, но показания дворника прояснили дело. Оказалось, жена несчастного приревновала супруга к соседке. После того случая, госпожа баронесса, я стараюсь быть очень осторожен в своих показаниях.
Интересно, подумала Амалия, он нарочно употребил последнее слово или же, как и большинству иностранцев, ему все-таки недоступны некоторые нюансы неродного языка? Но доктор явно заметил, что ее интерес продиктован не любопытством или желанием соригинальничать. Она и в самом деле, если отбросить условности, допрашивала его, а де Молине давал показания. И оба они отлично понимали, что работа по раскрытию сегодняшнего преступления предстоит нешуточная.
— Хорошо, — кивнула Амалия. — Доктор, у меня к вам одна просьба. Здесь явно происходит нечто неладное, и что именно, мне хотелось бы разобраться. По этой причине, а также на случай возможных, скажем так, происшествий я бы попросила вас не покидать дом. Это лишь временная мера. Полагаю, мне понадобится несколько часов, чтобы понять, что произошло. И я намерена сделать все, чтобы убийца не ушел безнаказанным.
Венедикт Людовикович немного подумал.
— Что ж, возможно, вы правы, — согласился он, хотя в голосе доктора и прозвучало некоторое сомнение. — Но должен вас предупредить: не все гости могут отнестись с пониманием к вашему желанию, что особенно касается того человека, который убил господина Беренделли. Вы же собираетесь, насколько я понял, задержать до выяснения обстоятельств всех, кто присутствовал на вечере? — Де Молине с еще большим сомнением покачал головой. — Весьма разумная мера, но боюсь, госпожа баронесса, у вас возникнут трудности. Такие люди, как графиня Толстая или Константин Сергеевич Городецкий, вряд ли позволят указывать им, что делать.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
