Яна спрятала ампулы в карман и буквально по-пластунски отползла к улице, прячась за подстриженный, геометрический кустик, и встала на ноги. Собака все время следовала за ней по пятам, полностью приняв в свою стаю. Яна выпрямилась вовремя, так как из двери снова выскочила та стройная женщина с телефоном в руке. На ней все еще не было, как говорится, лица. Она кричала в трубку: «Скорее! Сегодня! Сейчас!» Заметив Яну, она сразу же понизила голос и настороженно спросила:
– Вы что-то ищете?
– Я уже нашла, – ответила Яна на английском языке.
Женщина что-то буркнула в трубку и положила телефон в карман.
– Чего изволите? – тоже перешла она на английский.
– Я хочу повидать Кассандру, – нашлась Яна, просто не успев унести ноги. Хотя, если честно, в сумасшедшем доме, каковым представлялся ей город Берн, госпоже Цветковой уже ничего не хотелось.
К выражению настороженности на лице женщины добавилось удивление:
– Кас…кас… сандру?! Извините, а вы ей кто?
– А это так важно? Разве она не здесь живет? – наглела на глазах Яна, переминаясь с ноги на ногу.
– Здесь…
– Так в чем дело? Я не могу ее видеть?
– Конечно, можете, – наконец-таки выдавила из себя подобие улыбки женщина и пригласила Яну войти в дом. – Комната номер четыре по первому этажу направо. И все-таки вы ей кто?
– Дальняя родственница, – соврала Яна.
– Кася не говорила, что у нее есть родственники, – опешила женщина.
– Мы были в ссоре, а теперь помирились, – ответила Яна и сдвинула брови. – Так я могу поговорить со своей родственницей наедине?
– Конечно, конечно, – ответила женщина, пятясь назад и кивая головой, словно китайский болванчик.
Ее рука снова потянулась к телефону, и женщина принялась судорожно нажимать кнопки вызова, косясь на Яну. Яна приняла самый отсутствующий вид на свете, чтобы рассеять все подозрения.
«Сколько раз я влипала в самые невероятные ситуации, сколько раз я становилась свидетелем преступлений… Да что там говорить! А сейчас-то что происходит? То же самое! Несмотря на плохое знание немецкого языка, я со стопроцентной уверенностью могу сказать: здесь происходит что-то очень нехорошее. Очень с большим душком! И надо мне в это влезать? Совсем не надо! Я сама еще не вылезла из дерь… кхе! Но на моих глазах обидели животное, в чем, косвенно, была виновата я, и мало ли что еще может произойти…»
Внутри маленький, аккуратный домик выглядел не так привлекательно, как снаружи. Он больше напоминал больницу или какую-то богадельню. В сравнительно небольшом коридоре двери с цифрами отстояли довольно близко друг от друга, а значит, комнатки за ними тоже были совсем небольшие.
«Что здесь такое? Я думала, что Кассандра – хозяйка этого домика, а здесь какие-то квартиры…» – думала Яна, подходя к двери под номером четыре. Она оглянулась и заметила, что женщина в белом халате наблюдает за ней и что-то быстро говорит в трубку телефона с видом человека, у которого только что умерли все родственники. Яна помахала ей ручкой в знак того, что она уже на месте, и постучала в дверь.
– Да, да, – ответили ей изнутри, и Яна с улыбкой вошла.
– Здравствуйте, Кассандра, – поздоровалась Яна, сразу заприметив бабульку, с которой вчера вечером разговаривала, стоя на улице.
Комната действительно была маленькой. В ней едва помещались кровать, шкаф, комод и стол с двумя стульями. Полы были деревянными, на окнах висели кружевные занавески, а в шкафу за стеклянными дверцами стояло много маленьких фарфоровых статуэток животных и барышень в пышных юбках.
Старушка полулежала на кровати, накрытая клетчатым пледом, и проворно орудовала крючком, выпуская из-под своих рук белое, все воздушное произведение искусства, словно паук паутину.
– Вы меня узнаете? Мы вчера…
– Конечно, Яна! У меня с головой все в порядке. Я поливала цветы, а ты проходила мимо и поинтересовалась, как попасть в наш средневековый замок.
– Точно! – подтвердила Цветкова.
– Я очень рада, что ты зашла. – Старушка отложила свое вязание в сторону и спустила ноги с кровати.
– Я думала, что вы – хозяйка этого дома.
– Что ты! Конечно, нет! Я здесь просто доживаю свои дни, – ответила Кася.
– Зачем вы так? Вы еще ого-го! – откликнулась Яна.
– Заведение такое, отсюда только вперед ногами…
Яна лишь сейчас заметила, что в комнате старушки стоит штатив для капельницы, а на тумбочке рядом с кроватью лежит целая россыпь лекарств.
– Это больница? – догадалась она.
– Нет, хоспис, – поправила ее Кася.
– Ой! Какой ужас! То есть я хотела сказать… простите, я не знала… Я была невнимательна при входе.
– Ничего страшного, здесь не нужны уловки. Мы знаем, почему здесь находимся и сколько нам осталось. В этом есть честность… но как-то я не так выразилась…
– Я поняла. – Яна настолько сконфузилась, что теперь не знала, что и сказать. Но потом вспомнила: – Там женщина в белом халате…
– Ингрид, наш доктор, – кивнула старушка. – По образованию она онколог и является нашим ангелом-хранителем – по возможности нас лечит, а фактически избавляет от боли и продлевает нам дни. Наш хоспис один из немногих в стране, единственный в своем роде, организованный на частное пожертвование…
– И я, кажется, знаю, на чье именно, – прервала ее Яна, возводя глаза к небу. А вернее – к горе с замком. – Тут все, что ни делается хорошего, все делается им.
– Какой парень пропадает! – подмигнула ей Кася и бегло осмотрела долговязую фигуру Яны. – Похоже, ты так и не прорвалась к нему в замок?
– Какое там! – махнула рукой Яна.
– Я предупреждала.
– А я все равно не сдалась, – ответила Яна. – Если честно, пришла сюда в надежде, что вы пустите меня через свой частный двор к его замку.
Бабулька внимательно посмотрела на нее.
– Ты очень плохо выглядишь. У тебя была бессонная ночь?
– Да как-то неудобно лежала, затекли все конечности, – ответила Яна, прекрасно понимая, что выглядит, как бродяга, вторые сутки не мытая и в грязной одежде, пахнущей к тому же псиной. Переодеться во что-то чистое у нее не было возможности, так как не было ни вещей, ни денег, чтобы купить новые.
– Ты красивая и имеешь сильный характер. Я знала таких русских, выехавших из страны, которую изуродовали коммунисты. Им очень тяжко приходилось на чужбине, но они держались с большим достоинством. А также я знаю, что они до последнего вздоха вспоминали о родине, берегли в душе свою Россию.
– Знаете, я, когда возвращаюсь домой из Европы, подмечаю всякие гадости, все то, что у нас не как у людей. А вот когда уезжаю из России надолго, начинаю бешено скучать, – согласилась Яна, еще не веря, что разговаривает с обреченным на смерть человеком. – Вы так хорошо выглядите…
