Благодарю, вновь мрачно усмехнулась про себя Эмери.
Однако Лекс тут же добавил, будто почувствовав, что последней фразы произносить не следовало:
— Впрочем, это дело вкуса. Наверняка многие считают тебя красивее.
Только не ты, подумала Эмери, продолжая безмолвный диалог.
Лекс неожиданно усмехнулся.
— Кстати, когда в день помолвки ты внезапно появилась передо мной, вся в белом, с какими-то развевающимися деталями одежды и словно летящими по воздуху темными кудрями, я вдруг подумал: какая Эмери красивая!
Она быстро взглянула на него, пытаясь понять, действительно тогда в его голове возникла такая мысль или он это придумал сейчас, на ходу. Ей так хотелось поверить, что Лекс говорит правду, но…
Впрочем, если судить по улыбающимся тихо и доброжелательно, а не иронично — как чаще всего случалось — глазам, очень даже может быть, что Лекс не лукавит.
— Благодарю. — На сей раз Эмери произнесла это слово вслух.
Он едва заметно склонил голову.
— Не стоит благодарности. — Его взгляд скользнул по выпуклостям ее груди, обтянутой черной майкой с ярко-бирюзовой надписью «Диззи Эмери». Когда грудь вздымалась, казалось, буквы мерцают, будто их что-то подсвечивает изнутри.
Не успела Эмери застыть под воздействием этого взгляда, как он переместился на ее стройные загорелые ноги — благо их ничто не скрывало, потому что она с утра ходила в шортах.
— Но то был не единственный раз, когда я заметил твою красоту, — продолжил Лекс.
— В самом деле? — пробормотала Эмери, лишь бы что-то сказать. Ее щеки вновь залил румянец смущения.
Лекс медленно кивнул.
— Когда мы с тобой оказались в постели…
Не ожидавшая подобного поворота разговора, Эмери вздрогнула.
И, вероятно, Лекс почувствовал это — да и немудрено, ведь они сидели в обнимку, — потому что, прежде чем продолжить, выдержал многозначительную паузу.
— …и я увидел твою наготу…
— Это получилось совершенно случайно! — чуть громче, чем следовало, воскликнула Эмери, не выдержав напряжения.
Уголки его губ приподнялись в понимающей улыбке.
— Кто ж спорит… Я тоже не планировал ничего такого, уж поверь. Но мы оба были так взбудоражены неожиданным свиданием и произошедшей между нами стычкой… И к тому же это растяжение на твоей ноге…
О котором я напрочь забыла, оказавшись распластанной под тобой на кровати! Мозг Эмери после слов Лекса мгновенно наполнился множеством пламенных образов. И вновь, в который уже раз за нынешний вечер, ее бросило в жар.
Лекс ощутил и это.
— А ты как будто согрелась, — удовлетворенно заметил он.
Трепещущая от прилива чувственности Эмери нашла эту фразу издевательской. Однако ей все-таки удалось собрать силы, чтобы произнести:
— Странно, что, будучи ослепленным ненавистью, ты вообще рассмотрел во мне женщину! — К ее удивлению, у нее даже не дрожал голос. — Не говоря уже обо всем остальном…
Лекс ухмыльнулся.
— Верно подмечено. Сам не пойму, как вышло, что мы вдруг ни с того ни с сего занялись сексом. Только что ругались на чем свет стоит, потом ты рыдала, подвернув ногу на лестнице моего банка, потом…
— Ничего я не рыдала, — буркнула Эмери. — Так, поплакала немножко, и все.
— Так или иначе, но никаких предпосылок для того, чтобы улечься в постель, у нас не было. Ведь если учесть всю предшествовавшую историю, дальнейшее становится просто загадочным, верно?
Это ты мне говоришь? — усмехнулась про себя Эмери. Той, которая несколько долгих лет таила от всех любовь к тебе? Нет, дорогой, для меня здесь нет ничего загадочного. Не было бы и для тебя, если бы ты обладал способностью видеть хоть чуточку дальше собственного носа!
Разумеется, произнести подобное вслух она не могла, поэтому лишь проворчала:
— Да, наверное…
— Брось, не смущайся, — ободряюще улыбнулся Лекс. — Думаю, у тебя и прежде такое бывало. Мне все это понятно. Почему-то считается, что в интимной сфере только мужчины действуют импульсивно, повинуясь желаниям, а я не раз сталкивался с той же моделью поведения у женщин.
— Думай что хочешь, — не выдержала Эмери. — Но у меня прежде никогда не было, чтобы, поругавшись с кем-то, я тут же отправилась с ним в постель.
Лекс весело рассмеялся.
— Ты часто ругаешься с окружающими?
— Нет, только с тобой! — Она нетерпеливо пошевелилась, будто намереваясь встать, однако Лекс и на этот раз проявил бдительность. В результате Эмери осталась сидеть.
— Твои слова подтверждают мнение Джоан, — негромко обронил он.
Сердито сопя, Эмери окинула его взглядом.
— Какое еще мнение?
Глаза Лекса блеснули в сумерках.
— Видишь ли, Джоан полагает, что твоя выходка во время того приема произошла не случайно. Что тут замешаны чувства.
7
Эмери похолодела. Ох уж эта Джоан со своей проницательностью! Не только смекнула что к чему, но и поделилась своими соображениями с Лексом. Занималась бы лучше своей благотворительностью…
— Какие еще чувства? — натянуто улыбнулась она. — Мою ненависть к сводной сестре ты называешь чувствами?
— Нет, по мнению Джоан, это здесь ни при чем.
— А что же?
Внимательно глядя на нее, Лекс произнес:
— Джоан почти уверена, что ты неравнодушна ко мне.
— Ха-ха-ха! — Смех у Эмери получился каким-то деревянным. Она и сама почувствовала это, но тут уж ничего не поделаешь. Ее поразило, как близко Джоан подобралась к истине. А я радуюсь, что Лекс сам нашел ответ на мучительный для меня вопрос! — промелькнуло в ее голове. Между тем он почти знает правду. Кошмар… Что же ему сказать?
Но Лекс выручил ее и на этот раз.
— Я примерно так же рассмеялся, когда Джоан высказала подобное предположение. Оно показалось мне абсолютно беспочвенным. — Он вновь попытался заглянуть Эмери в глаза, однако та сделала все от нее зависящее, чтобы его намерение не осуществилось. — Я рассуждал так, что если бы ты действительно питала ко мне какие-то эмоции, то поговорила бы со мной.
Эмери усмехнулась. Как будто это так просто, взять и обсудить животрепещущую тему с любимым человеком, который к тому же не испытывает ответных чувств. Ведь это не деловая беседа. Представляю себе подобный разговор! «Должна сообщить следующее, Лекс: я тебя люблю». — «В самом деле? Что ж, придется устроить консультацию по поводу того, как выходить из этой кризисной ситуации». Очень весело. Эмери покосилась на Лекса.
— Верно? — сказал тот.
