– Не могу поверить, что ты и правда так думаешь. Ей ведь только шесть лет.
– Ты не можешь мне поверить? – Одно упоминание о дочери заставило ее вспылить. – Возможно, у тебя просто не было соответствующего опыта. Очевидно, твоя жизнь протекала в тепличных условиях.
– Я никак не пойму, почему ты так в этом уверена? – Темные глаза Конгрива снова смотрели изучающе. – Но ты, пожалуй, права. У меня в жизни было и плохое, и хорошее. И все же я с тобой согласен: по сравнению с другими мне очень повезло в жизни.
– Да, прости меня. Я не хотела винить… – Элли поколебалась, – винить в своих бедах кого-то еще.
– Можешь винить меня, если тебе это поможет. – Элли подозрительно взглянула на него, но никакого скрытого значения в его словах не было. – Но мы говорили о разочаровании Чарли, и я могу предложить кое-что на этот счет. – Он упреждающе поднял руки, заранее сдаваясь, и улыбнулся: – Хорошо, хорошо, обещаю: не буду давить на тебя, как паровой каток. Решение ты будешь принимать сама. Если откажешься, твое решение будет окончательным, и ни слова протеста ты не услышишь. Обещаю!
– Ты? Обещаешь? – Элли не смогла скрыть иронию, но тут же нашла изящный выход из положения. Она усмехнулась. – Мне кажется, что ты обещаешь мне это с тех пор, как мы впервые встретились.
– Точно?.. – Бен был настороже, его темные глаза сузились и напоминали взгляд пантеры, готовой к прыжку. – На следующей неделе мне надо быть в Париже. Издательские дела – ты знаешь, как все это происходит – и мне в голову только что пришла идея: а что, если вы поедете со мной? Ты и Чарли? – Прерывая ее возражения, он добавил: – Мы можем поехать через туннель. Ты уже ездила по нему? – (Не в силах собраться с мыслями, Элли снова покачала головой.) – А я собираюсь непременно попробовать. И хочу, чтобы ты и Чарли поехали со мной. Мы могли бы остаться в Париже на пару дней, а затем махнуть в Диснейленд. Уверен, от разочарований Чарли не останется и следа.
Элли уже обрела дар речи и даже смогла улыбнуться.
– Ты, конечно, прав. Это было бы превосходно, но вопрос о путешествии даже не стоит. У меня найдется дюжина причин, по которым я не могу никуда уехать. Мне надо работать.
– Представь, что ты заболела, – у тебя просто не останется выбора.
– Нет. – Улыбка Элли начала угасать. – К тому же я не больна.
– Неужели у тебя нет помощника, который мог бы продержаться недельку?
– Нет, – сказала она устало. – У меня никогда не было достаточно денег, чтобы нанимать помощников.
– А я все еще думаю, что это хорошая идея.
– Да идея сама по себе хорошая! Думаю, тебе будет совсем не трудно найти женщину, которая с удовольствием поедет с тобой.
Этот сарказм разозлил Бена гораздо сильнее, чем Элли хотелось бы. Он схватил ее за руку и крепко ее сжал. Ему казалось, что он говорит тихо и спокойно, но в голосе прорывались сила и злость:
– Если бы я хотел какую-нибудь другую женщину, то не приглашал бы тебя. Уж поверь мне.
– Отпусти, мне больно. – Она говорила сквозь плотно сжатые зубы, боясь признаться себе, что обидела Бена. Он отпустил ее, и она тут же встала и подошла к Чарли, которая смотрела на мальчика, ловящего в пруду маленьких рыбок.
Бен Конгрив остался сидеть на берегу. Черт бы побрал эту женщину, и черт бы побрал его самого! Все, чего он хотел, – это устроить для Чарли праздник. Боже мой! Ну, не только этого, поправил себя Бен с грустной усмешкой и встал. Пока он спускался к кромке воды, его злость полностью улетучилась.
К тому моменту, когда Чарли устроилась между ними, словно живое связующее звено, смеясь какой-то шутке Бена, которой Элли не услышала, ей уже было ясно, что они очень хорошо сошлись. Им хорошо вместе. Девочка смотрела на Бена с обожанием. Элли видела, как Чарли, задыхаясь от восторга, просит его рассказать очередную историю о Канаде, где тот побывал еще мальчиком с бабушкой и дедушкой. Не пропуская ни слова, слушает рассказы о жителях Гудзонова залива и о рыбалке на Сьерра-дель-Фуэго на пути к Соломоновым островам с бесчисленными ночными штормами и непредвиденными опасностями. Это было так забавно, что даже Элли не смогла остаться в стороне. Они уже подошли к дому, а Элли все еще не могла перестать смеяться. – Почему ты не пишешь книг для детей? Никогда об этом не думал?
Они вошли в дом.
– Нет. – Бен стоял посреди холла, глядя на нее. – Но теперь могу попробовать. – Он медленно выговаривал слова, как бы напоминая ей, что она его обидела. Элли покраснела: уж не собирается ли он в ней разочароваться? Он не имел на это права. Она повернулась к Чарли и предложила ей пойти наверх и прибраться в своей комнате, прежде чем придет Пиппа.
– Ой, мам, – Чарли бросила умоляющий взгляд на Бена, – я могу сделать это попозже.
– А почему бы тебе не заняться этим прямо сейчас, золотко? – Голос Бена был мягок. – Чем быстрее начнешь, тем быстрее закончишь.
И с видом обиженного, но послушного щенка Чарли поплелась наверх.
– Маленькая обезьянка. – Элли удивилась и даже немного заревновала. – Она уже собиралась со мной спорить.
– Это в порядке вещей. Ребенок моей сестры точно такой же. Вообще-то… – Бен помолчал, – что-то в ней так напоминает мне… – Элли похолодела, сердце дико забилось. Но Бен уже шутливо продолжал: – Это все новизна впечатлений, которая быстро проходит.
Элли перевела дыхание. За эти годы она нередко думала об Ами. Все-таки их дети были кузинами.
– У тебя есть сестра? – Ами была беременна, когда они с Беном познакомились.
– Есть. Ее зовут Ами, и она замужем за Робом. У них ранчо в Монтане. Их сыну Блэйку – семь лет, а младшему, Джессу, – четыре. Мы видимся не так часто, как хотелось бы, но зато когда встречаемся… Кстати, ее дети мало отличаются от Чарли. Поначалу они немного дичатся меня, но быстро осваиваются.
– Наверно, ты прав. – Элли едва расслышала свои последние слова. Все ее мысли были поглощены вдруг пришедшей ей в голову идеей, что у Чарли ведь тоже есть родственники: две кузины и тетя. Кажется, это единственные близкие родственники, которые у них остались. Ей стало ужасно обидно, что дочь никогда не встречалась с ними. Раньше она думала, что, может быть, еще будут сводные братья и сестры, но надежды не оправдались. Элли почувствовала досаду и не смогла ее скрыть, когда Бен снова заговорил о Париже.
– Несмотря на все твои возражения, я не оставляю надежду уговорить тебя на поездку в Париж…
– Хорошо. – Глаза у Элли загорелись опасным блеском. – Но на данный момент тебе придется принять в качестве ответа слово «нет». Даже в твоей тепличной жизни тебе, должно быть, приходилось с ним сталкиваться. – Она склонила голову, жалея о своей вспышке. Густая грива волос цвета лесного ореха упала ей на лицо. Отступив на шаг назад – высокие каблуки туфель нетерпеливо стукнули по кафельному полу, – она снова подняла глаза. – Продолжая настаивать, ты просто берешь меня измором.
