Эшли Гэллагер взглянула на него с надеждой.
— Макс, мне продолжать дальше? Или я утомила тебя рассказами о спонсорских делах? Но ты ведь, как президент, должен быть в курсе всего. Или у тебя другие планы? Наверное, снова сбежишь?
Он пристально взглянул на Гэллагер.
— Разве я могу покинуть такую женщину? А давай поговорим на другую тему. В период моего отсутствия у тебя были близкие друзья? Я имею в виду представителей сильного пола, естественно.
— Я училась и работала. Мне было не до романов, — смутилась Эш.
— А денег вашей семье хватало?
— По крайней мере, за материальной помощью я никогда не обращалась.
— Нет, ты явно чего-то недоговариваешь, — усмехнулся Макс. — Кстати, я совершенно случайно узнал интересную вещь. Компания собиралась оплатить твое обучение в одной знаменитой школе…
— Я не хотела там учиться. Ведь тогда надо было бы уехать из этого города. Я предпочла местный колледж.
— И почему?
— Влюбилась в одного здешнего мальчика.
— Понятно.
— Но я уже не плачу по ночам из-за несчастной любви.
— И мужчины тебя не интересуют? — Макс хитро посмотрел на Эшли.
Она вспылила:
— Я пришла сюда не для того, чтобы говорить на подобные темы. Мы отклонились от деловой беседы.
— В самом деле?
— Конечно.
Макс взглянул на молодую женщину с вожделением. Ему очень хотелось обнять ее.
А она почувствовала себя Красной Шапочкой в обществе обольстителя-волка.
— Макс, давай вернемся к разговору о нашей шоколадной компании. — Эшли опустила глаза. — Разве тебе не нравится этот бизнес? По-моему, он вовсе не плох. А разве тебе не будет жалко своего дедушку? Если ты сбежишь снова, Бентли не выдержит этого. А что будет с коллективом концерна? Развалится бизнес, люди останутся без работы. Макс, пожалей моих сослуживцев.
Эшли вдруг наклонилась к мужчине и провела рукой по его лицу.
У Макса аж дыхание перехватило. Он погладил Гэллагер по волосам и притянул ее к себе.
Они наконец поцеловались.
Господи, как долго Эш ждала этого.
Их губы не разнимались, их общее желание нарастало.
Макс в порыве чувственности поглаживал ее руку, но не спешил с более дерзкими движениями.
А Эшли вся пылала. Ей хотелось большего.
Он стал покрывать поцелуями дорожку от подбородка к уху, дотронулся языком до мочки. Эшли чуть не закричала от блаженства. Это прикосновение ввергло ее в экстаз. Но вдруг она резко отстранилась.
Что же я творю? Нет, она не будет иметь с ним никаких интимных дел. Все это может плохо кончиться. Младший Кейн не любит ее, а значит, снова обязательно покинет.
Эш одернула юбку и с гневом посмотрела на своего начальника.
Как с ним теперь общаться, после столь нескромной сцены?
Макс сверкнул глазами.
— Дорогая, ты ведешь себя непредсказуемо. А что дальше? Ну хотя бы скажи что-нибудь. — В его голосе проскочили грубоватые нотки.
Она тихо произнесла:
— Зачем ты стал целовать меня?
— Потому что мне захотелось. Разве я не имею на это права?
В ней снова стало нарастать желание.
— Но ты ведь поцеловал меня из жалости. Так?
Он пожал плечами.
— А почему я должен тебя жалеть? Жалость тут ни при чем. Просто ты мне нравишься.
— Спасибо за приятные слова. Но я тебе не верю. Все вы, мужчины, одинаковые. Можете предать в любой момент.
— Не стоит делать обобщений.
— Но женщины намного порядочней и надежней. И готовы пойти на любые жертвы во имя любви.
— Я никогда не допущу, чтобы женщина жертвовала чем-нибудь ради меня.
— О, ты очень благородный парень.
— Я такой. — Он снова притянул к себе Эшли и провел пальцами по ее волосам. — А сейчас скажи мне честно. Зачем ты принесла сюда деловые бумаги? Хочешь с их помощью убедить меня остаться в компании навсегда?
Она с трудом выдохнула:
— Да.
— А ты думаешь, я сам не в состоянии разобраться, что к чему? Может, я останусь и без твоего давления…
Она отошла в сторонку, лишь бы снова не броситься в его объятия.
— Знаешь, Макс, поступай как хочешь. Но мне кажется, ты слегка запутался.
— Это ты о чем?
— Ты никак не можешь определиться в жизни. Во всех смыслах.
— Серьезно?
— Более чем. И ты не умеешь нормально общаться с людьми. Ты должен наладить отношения с Бентли. Мне так жаль старика. Макс, еще есть время. Утряси семейный конфликт, и Бог одобрит твой поступок.
— Эш, мой дед когда-то очень обидел меня. Я не могу простить своего родственника. Ничего не получится.
— Глупости. — Эшли уперлась руками в бедра. — Ты ведь мудрый и добрый человек. И ты ведь любишь старика. Еще раз прошу, помирись с дедом. Сразу почувствуешь, как станет легко на душе.
— Я понял. В общем, смысл нашей беседы в одном: я должен остаться в Свит-Спринге.
— Все правильно.
Он покачал головой.
— Но если я не хочу быть продолжателем семейного бизнеса? Не хочу. Мне что, застрелиться?
— Макс, ну к чему такие крайности? Я почему-то уверена, ты не бросишь «Кейн Шоколад».
— У меня полно контрактов по собственному бизнесу. Меня ждут во многих местах.
— Макс, только успокойся. Вот сейчас я уйду, а ты, пожалуйста, подумай обо всем как следует. — Она улыбнулась. — Но знай, нам будет трудно без тебя.
Она поспешила к выходу из гостевого особнячка.
Дома Эшли, как всегда, ждали мама и сестра.
— И где же ты была? — Джин выключила телевизор.
Эш уселась на диван.
— Я общалась с Максом, — спокойно заявила она.
Коллин хитро улыбнулась.
— Ты ходила с ним в ресторан или в кино?
— Я была у него дома, — честно призналась Эшли.
— А ты беседовала с ним по поводу слухов о продаже нашей компании? — Джин с нетерпением ждала ответа.
Эшли кивнула.
— Если Макс не согласится остаться на месте управляющего, старший Кейн, скорее всего, объявит о продаже концерна.
— Я так и думала, — заметила Джин.
— Но пока не стоит сильно паниковать, — посоветовала Эш.
— Нужно всегда думать о позитиве, — поддакнула Коллин.
