Ему трудно было что-то возразить. Поэтому он с несчастным выражением лица заметил:
— Марибель не желает меня знать…
— Ничего, все образуется, мой мальчик. А как у тебя с Долорес?
— Не намного лучше. Вернее, совсем плохо.
— Не расстраивайся, Лехандро, малыш, раньше времени. Пойду принесу тебе лимонно-финиковый десерт. Сегодня приготовила, удивительно хорош! Такой в состоянии сотворить настоящее чудо.
Например, растопить суровое сердце Долорес? Едва ли…
Старушка исчезла и вернулась только через несколько минут, тяжело дыша и отдуваясь, с покрытым крышкой блюдом в руках, которое тут же принялась проворно упаковывать в коробку.
— Надолго приехал, малыш?
— Не знаю пока, матушка Транкос.
— Ты намерен сделать из Долорес честную женщину?
Кровь бросилась Алексу в лицо.
— Долорес такая же честная женщина, как и вы, матушка Транкос, — с трудом сдерживая гнев, заявил он. — И ее брачный статус не имеет к этому ни малейшего отношения.
— Девочке пора обрести настоящего отца. Дядя — это прекрасно, но отца не заменит.
— Боюсь, что Лола не вышла бы за меня, даже если бы у нее была тройня, — угрюмо-раздраженно сообщил Алекс, а про себя добавил: даже наших общих… Хотя едва ли она захотела бы иметь от него детей, после всего-то, что он натворил…
— Тогда тебе придется пробыть тут до тех пор, пока не переубедишь ее, — сурово заявила сеньора Транкос, но потом просияла, подмигнула и добавила: — Впрочем, у такого красавца, как ты, Лехандро, это не займет много времени.
Алекс усмехнулся незамысловатому комплименту, забрал коробку и, распрощавшись с милой женщиной, продолжил свой путь в поисках вина, вспоминая давно прошедшие времена — дни, когда вся жизнь и любовь красавицы Долорес еще ждали его впереди.
Исполнив миссию, Он вернулся на катер и провел время, предаваясь размышлениям — веселым и не очень — о том, как сложилась его судьба и что надо, чтобы изменить ее к лучшему. И главное, о том, какое же оно — это лучшее?
Что предпринять в отношении Долорес? Какую тактику избрать? Соблазнять ли ее страстным сексом или придерживаться исключительно платонических отношений и завоевывать ее доверие? И то, и другое возможно. Алекс вздрогнул, вспомнив, как пылко Долорес отвечала на его ласки, и еще сильнее — когда вспомнил ее яростную, гневную реакцию, едва она пришла в себя.
И тут же в сознании возникла другая картина — тот самый день на пляже, после которого он уехал. Нет, Долорес не уступит простому зову плоти. Необходимо что-то другое, много большее, чтобы заставить ее забыть о предательстве и изменить отношение к нему. Он обязан сделать все мыслимое и немыслимое, чтобы Долорес начала доверять ему…
7
Когда солнце стало медленно клониться к западу, Алекс принялся готовиться к визиту. Побрился, надел чистую футболку, сложил в пакет вино и десерт мамаши Транкос, спустился, на причал и глубоко вдохнул горячий воздух. Вот и пришла пора встретиться лицом к лицу со всеми членами семейства Орнеро.
Когда Долорес открыла дверь, он протянул ей пакет и букет мелких темно-бордовых роз.
— Осторожно, не уколись, — не отрывая восхищенного взгляда от сияющего красотой и каким-то внутренним светом лица любимой женщины, предупредил Алекс. — Я уже пострадал.
— Воровству надлежит быть наказанным, — притворно-строго заявила она, принимая вино и коробку с десертом.
Но он видел, что ей приятно его внимание. В этом месте острова не было ни единого цветочного магазина — за ненадобностью. И то, что Алекс все-таки принес ей букет, было немаловажным. То же относилось и к десерту — ее любимому.
— Спасибо, — растроганным тоном произнесла Долорес, приподнимая крышку и вдыхая неповторимый сладкий фруктовый аромат. — Где же ты сумел достать такое чудо?
— Не скажу! Каждый имеет право на маленькие секреты, — усмехнулся Алекс и показал ей язык.
— Черт бы тебя побрал, Лехандро Парагон! — воскликнула она, краснея. — Зачем ты смешишь меня? Ведь прекрасно знаешь, что я тебя терпеть не могу! Нарочно ведешь себя так, да? Надеешься понравиться мне, да? О, как бы мне хотелось, чтобы ты был противным, как… как… — Долорес смутилась, не найдя подходящего сравнения, и замолчала.
Алекс довольно улыбнулся вырвавшемуся у нее невольному полупризнанию и заметил:
— Ты бы поставила цветы в воду. Я все же пролил за них собственную кровь.
— Ваза в кухне на холодильнике, — суховато бросила она и повернулась к нему спиной.
Но маневр не удался. Он бросил цветы на ближайшую горизонтальную поверхность и поймал Долорес за локоть.
— Ты должна сказать «спасибо».
Перепуганная Долорес оглянулась и пробормотала:
— Помнится, мы оба редко делали то, что должны.
Алекс воспользовался ее движением и второй рукой быстро и крепко обхватил тонкую талию. Потом наклонил голову и поцеловал нежную щеку. Скользнул губами по гладкой коже подбородка, по шее, глубоко вдохнул ее пьянящий аромат.
— О, Лола, ты сводишь меня с ума, — прошептал он. — Жаль, что твои скоро соберутся…
— Ты с ума сошел, Лехандро! — воскликнула она. — Да если бы не они, моя репутация была бы безнадежно испорчена. Впрочем, скорее всего Пилар и так уже вдохновенно работает в этом направлении…
Алекс наслаждался сиянием ее глаз и ощущением податливого тела. Настолько, что даже отбросил привычную осторожность и сказал:
— Вопреки утверждениям вездесущей прессы, Лола, я не увлекаюсь женщинами. Слишком разборчив. За одиннадцать лет ни разу не встретил ни одной, хоть отдаленно напоминающей тебя…
На крыльце послышались быстрые шаги, и Долорес тут же высвободилась из его объятий.
— Забери цветы и поставь в воду, Лехандро, — произнесла она, поправляя выбившуюся прядь, и поспешно направилась в кухню.
Когда там появилась Марибель, оба были заняты самыми прозаичными делами.
Алекс повернул голову, посмотрел на девочку и сказал:
— Привет, Марибель.
Та перевела взгляд на мать и спросила:
— Что он здесь делает?
И Долорес, к величайшему его удовлетворению, ответила:
— Я пригласила Алекса на ужин. Все будет готово через полчаса. Ты вполне успеешь принять душ.
— Но это же… мой отец! — то ли возмущенно, то ли испуганно выкрикнула Марибель.
— Да, — подтвердила Долорес. — Я знаю, малышка, это тяжело. Для нас обеих, поверь мне. Но, так или иначе, а Алекс здесь и он хочет познакомиться с тобой.
— Мы уже познакомились, — фыркнула она.
— Это было поверхностное знакомство, — попыталась успокоить ее Долорес, но та не желала слушать.
