— Да, если я потяну за поводья. Но он сам может найти дорогу домой.
— Так будет лучше, потому что я могу отвезти вас на машине, если потребуется.
В душе Розмари боролись смущение от того, что ее несут на руках, и желание рассмеяться. Мэтт шел обычными длинными, размеренными шагами, направляясь короткой дорогой к своему коттеджу. Розмари пришлось обхватить его руками за шею, иначе она упала бы на землю.
— Вы рано встали сегодня, — заметила она, чтобы нарушить молчание.
— Я всегда рано встаю. По крайней мере летом. И я не один, — многозначительно заметил он, когда в отдалении раздался шум мотора. — Но и вы тоже рано поднялись. Вы часто ездите верхом в такое время?
Розмари была вынуждена признать, что обычно встает намного позже.
— Только когда я не могу спать или мне так хочется.
— И что же случилось сегодня?
— И то и другое, наверное.
— Очевидно, это было не по душе вам или вашей лошади.
Это было почти предупреждение, и Розмари почувствовала себя помехой.
— Я уже могу идти сама.
— Глупости, мы почти пришли.
По правде сказать, у нее довольно сильно болела голова, и Розмари уже стала подумывать, нет ли у нее сотрясения мозга. Когда они подошли к дверям его дома, Мэтт бережно поставил ее на ноги.
— Прежде чем отвезти вас домой, я приготовлю вам чай. — Он помог ей сесть в кресло, и его прикосновение вызвало в ее душе радость и боль. — Кстати, — внезапно спросил он, — вы завтракали? — Розмари покачала головой. — А чай пили?
— Нет, я сразу поехала.
— Тогда неудивительно, что у вас кружится голова, — сурово заключил он.
Мэтт направился на кухню, и Розмари услышала, как он поставил чайник на плиту.
— Ваш отец уже встал? — спросил он.
— Не знаю. Наверное.
— А ваша экономка? Наверное, вы не оставили записку?
— Конечно нет. Зачем?
— Просто они могут беспокоиться. Мы можем позвонить. — Мэтт вернулся на кухню.
Розмари взглянула на часы на камине. Возможно, Денни уже встала. Через минуту она позвонит ей сама и скажет, что не придет к завтраку. Розмари откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Будто в полусне она слышала свист чайника, шум воды, льющейся в чашки, звон посуды. Неплохо выпить бы чашечку чаю. Мэтт прав: не стоит ей вставать так рано в воскресенье утром. Теперь так хочется спать. Мэтт уже вошел в комнату с чаем? Розмари чувствовала, что он здесь, но не могла открыть глаза. Должно быть, она заснула. Значит, надо скорее проснуться. Розмари попыталась открыть глаза, но ее веки отяжелели. Она попробовала встряхнуться, но ее тело было словно сдавлено тисками. Ей хотелось крикнуть, но с губ сорвался стон.
Кто-то положил руку ей на плечо:
— Розмари, ты в порядке? Розмари!
Это был голос Мэтта. Она пыталась окликнуть его, но напрасно, он положил руки ей на плечи, и внезапно она широко раскрыла глаза.
— Мэтт! — выдохнула Розмари.
Он опустил руки.
— Что произошло? — странно чужим голосом спросил он. — Вы издавали какие-то жуткие звуки. Я подумал…
Розмари встряхнула головой, чтобы отогнать наваждение.
— Думаю, я уснула, и мне приснилось что-то вроде кошмара. Я понимала, что сплю, пыталась открыть глаза и не могла.
Мэтт разлил чай и протянул ей чашку:
— Выпейте, вам станет лучше.
— Да, спасибо.
Розмари пила горячую, крепкую жидкость, размышляя, действительно ли Мэтт назвал ее по имени или ей это только приснилось. Он стоял и глядел на нее, словно не зная, что делать с ней дальше. Розмари отчетливо ощущала его присутствие и натянутое, словно струна, молчание.
Наконец она заставила себя поднять глаза.
— А вы не будете пить чай?
— Сейчас. Как вы себя чувствуете?
— Лучше, спасибо. Не думаю, что у меня что-то страшное. Может, легкое сотрясение и шок, но не стоит беспокоиться.
— Хорошо.
Мэтт взял чашку и уселся за стол. Розмари мысленно вернулась к их последней встрече. Несколько слов могли бы все прояснить, но с чего начать? Розмари не могла отрицать, что инспектор говорил с ее отцом об участке Мэтта. Правда, могла бы сказать, что она на его стороне, что не верит, будто он имеет отношение к тому, что происходит в лесу, но как он это воспримет? Разумеется, можно спросить о его отношениях с Лидией, но какое у нее на это право? А если она скажет, как ей жаль, что на него свалилось столько неприятностей, он захочет выяснить, откуда ей это известно. Однако Розмари знала, что все равно должна попытаться начать разговор.
— Мэтт, как дела в лесу? — спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал сочувственно.
Его рука с чашкой замерла, потом он сделал глоток и поставил ее на стол.
— Если не возражаете, я предпочел бы не обсуждать эту тему. Хотите еще чаю?
— Нет, спасибо, — еле слышно ответила Розмари.
— Если вы уже отдохнули, я отвезу вас домой.
Она поднялась, и Мэтт взял ее пустую чашку.
— Вам уже лучше? — поинтересовался он.
— Да, — быстро ответила Розмари и направилась к двери, однако на полпути обернулась. — Мэтт, я хочу, чтобы вы знали… — начала она.
Но он уже смотрел мимо нее на раскрытую дверь, и на его лице появилась улыбка, предназначенная не ей. Розмари обернулась и увидела, что со своего пони слезает Лидия. Она тут же пожалела, что не привела с собой свою лошадь.
Лидия подошла к ним:
— Снова вы?
— Я могла бы то же сказать и о вас, — парировала Розмари.
— Да, но это будет неверно. — Лидия взглянула на Мэтта. — И какое оправдание на этот раз?
Розмари слышала, как он тихо объяснил:
— Доктор Филдинг упала с лошади. Если подождешь, я отвезу ее домой.
— Конечно, милый, я подожду.
Машина Мэтта стояла рядом с коттеджем. Испытывая дурноту, Розмари молча направилась к ней и уселась на пассажирское сиденье. Она нашла ответ на свой вопрос, который был так важен для нее. Теперь ей стали ясны отношения между Мэттом и Лидией Бринли. Розмари стала понимать, что ему не нужно, чтобы кто-то принимал его сторону или помогал ему. Он слишком самодостаточен. А она была дурой, что послушалась Денни. Глупой, наивной дурой.
Мэтт перебросился парой слов с Лидией и сел за руль. До дома было рукой подать, но Розмари радовалась, что Мэтт вел машину молча. Она чувствовала, что не в силах говорить с ним. К ее удивлению, когда они добрались до дома, пони уже стоял у дверей, а Денни и отец обеспокоенно глядели на дорогу.
