— Зачем нам кузнец?..
Они заржали над этой шуткой. Кто-то ударил ей в солнечное сплетение. Она согнулась от боли и начала задыхаться. В этот момент на дорожке из-за поворота появился Вершинин.
— Эй, малыши, вам спать не пора?! Ваша вечерняя сказка уже закончилась! И девушку не забудьте вернуть!
Один продолжал удерживать Соню, а остальные двинулись к Вершинину.
— Ты че, мужик, неприятностей ищешь?!
— Ща у тебя они будут!
— Наверное, почки здоровые, да? Ща исправим…
Кто-то из них уже бросился на него, сделан выпад, но Вершинин перехватил сжатую в кулак руку и слегка повернул. Послышался хруст.
— А-а-а-а-а!!! — издав нечеловеческий вопль, один из Сониных обидчиков осел на асфальт. — Су-у-ука-а-а!!!
— Я не понял, — склонившись над ним, сказал Андрей, — ты мне как будто хамишь?
— А-а-а-а!!! — завывал тот. — Пусти-и-и!!! Га-а-ад!!!
— Ах, я еще и га-ад… — не унимался Вершинин, продолжая выкручивать ему руку.
Его приятели, поначалу обескураженные таким поворотом событий, бросились на выручку, но тут к Вершинину на подмогу подоспел Александр. Он ловко увернулся от удара и мощным хуком сбил с ног кого-то из нападавших.
А со стороны танцплощадки к месту битвы уже неслась вся их компания. Впереди, подобный бронепоезду времен Гражданской войны, грузно бежал Леха-Шрэк, следом Марго, размахивая палкой, за ней Надежда и Верочка.
— Э-э-эх, держите меня семеро-о!!! — орал Леха.
Его грозный боевой клич перекрыл грохот мощных динамиков автомагнитолы.
Появление всей этой тяжелой кавалерии внесло сумятицу в ряды противника и решило исход сражения. Парень, державший Соню, выпустил ее и в тот же миг оказался за рулем иномарки. Остальные тоже бросились к машине.
— Ну так как? Извиняться будем? — Андрей продолжал воспитывать свою жертву.
Несчастный уже не кричал, только жалобно скулил, как побитая собачонка.
— Да-а-а, — простонал он, — прости-ите меня, пожа-алуйста…
И обратил к Соне взгляд, полный страдания:
— И вы, девушка, тоже прости-ите… я не хоте-ел…
— Ну какая же умничка! — удовлетворенно воскликнул Вершинин.
Он разжал руку, и парень, спотыкаясь, метнулся к приятелям, которые чуть было не уехали без него.
— Э-э! Пацаны! Вы куда-а?! А потолкаться?! — крикнул им вслед Леха.
Верочка кинулась на шею своему герою, и он тут же растаял.
Соня стояла в стороне, нервно поправляя растрепанные волосы. Ей было неловко за то, что она доставила всем столько неприятностей. И одновременно ее грызла досада, что теперь она как будто чем-то обязана Вершинину. Лучше бы ее спас кто-нибудь другой. Ну почему ее не спас кто-нибудь другой?!
Вершинин, конечно же, воспользовался ситуацией и подошел к ней.
— Сонечка, ты как? — обеспокоенно спросил он, на правах спасителя пытаясь ее обнять.
Соня отпрянула.
— Со мной все в порядке… — выдавила она сквозь зубы и, вскинув голову, зашагала к коттеджам.
Вся компания двинулась за ней — возвращаться на танцплощадку уже не имело смысла.
Она сразу отправилась спать, закрывшись в комнате. Но уснуть ей удалось только под утро, так как вся компания до рассвета гудела на кухне. Они могли, конечно, остаться на свежем воздухе, но там были комары, которых не брал даже проверенный репеллент. Или же пойти в коттедж в котором жили Вершинин с Александром. Раз уж им всем не спалось. Но они остались здесь. Специально, чтобы досадить ей, Соне. Назло. Автором этой идеи скорее всего являлась Марго.
Это была пытка. Играл магнитофон, Саша рассказывал анекдоты, а Ритуля хохотала так громко, что заснуть было невозможно. Она смеялась даже громче Лехи-Шрэка, который притащился в их коттедж вслед за Верочкой. С другой стороны, их можно было понять. Они вместе пережили небольшое приключение, и теперь у них появилось нечто общее, что-то такое, что невозможно объяснить. Теперь они вроде как стали однополчанами, выстоявшими после неприятельской атаки. И даже победившими. Поэтому они не собирались расходиться, а сидели на кухне, пили водку — свои фронтовые сто грамм — и травили анекдоты. А она лежала без сна за закрытой дверью, из-под которой пробивался свет, на панцирной койке, провисавшей, точно гамак, и злилась на них. Ее терзания усугублялись еще и тем, что Вершинин теперь выглядел героем, а она — взбалмошной идиоткой, вечно попадающей в истории.
16
На следующий день они позавтракали только в час дня. Соня проснулась позже всех и из-под полуоткрытых ресниц наблюдала, как на кухне, которая хорошо просматривалась из их с Надеждой комнаты, Марго поучает Верочку, будто пожилая свекруха — молодую неопытную невестку.
— Не разбивай яйца на раскаленную сковородку.
— Почему? — недоумевала Вера.
— Потому что пойдут пузырями и пригорят.
— А-а…
Ритуля покачала головой, в который раз поражаясь полнейшему бытовому невежеству Верочки.
— Ай! — вдруг вскрикнула та: кипящее масло брызнуло ей на руку.
— Иди отсюда. — Марго решительно отодвинула Веру от плиты.
Если завтрак все-таки состоялся, то исключительно благодаря стараниям Ритули. Они еще в первый день договорились, что будут по очереди дежурить на кухне и убираться в доме. Но выходило так, что Ритуля дежурила за двоих, так как Верочка готовить не умела, и за ней на кухне требовался надзор. Ибо, как сказала Марго, они, несмотря ни на что, еще хотят пожить. А у нее и вовсе на руках несовершеннолетний ребенок. Как, впрочем, и у самой Верочки.
На пляже к ним присоединились Вершинин с Александром. Теперь они играли в карты впятером, а Соня снова читала, лежа чуть в стороне. Из-за присутствия Андрея она не могла сосредоточиться, и это ужасно ее раздражало.
— Соня, ну будь ты человеком, — говорила Марго, раздавая карты. — Составь нам компанию, а то у нас игра никак не идет.
Видимо, ей надоело оставаться в дураках.
— Это ваши трудности, — буркнула Соня, не отрываясь от книги. Она жалела, что книга у нее маленькая, к тому же в мягкой обложке, и ею никак нельзя убить Марго, назойливую, словно муха.
— Какая у вас подруга серьезная, — тут же ввернул Александр.
Соня не удостоила его ответом. Она отложила книгу и пошла к воде. Двое мужчин, загоравших по соседству, тоже с пивом и картами, будто по команде, синхронно повернули головы в ее сторону. Один из них даже присвистнул ей вслед. Она не обратила внимания, продолжая идти вперед. Андрей проводил ее долгим взглядом, что не ускользнуло от бдительной Марго.
— Ну что ты все маешься?
Он словно очнулся.
