ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Фиби испуганно охнула, увидев, что произошло.
– Что ты де-делаешь? – спросила она, продолжая всхлипывать.
– Тише. Ты слишком замерзла, – сказал он, погружаясь в воду вместе с ней. – Сейчас я согрею тебя.
– Н-н-но твои брюки…
– Подумаешь, брюки. Ну, немного намокли. Потом высохнут. – Он наклонился назад, скользнув глубже в горячую воду.
Она попробовала вырваться и вскочить, но не смогла освободить ноги и лишь тихо сказала:
– Ты сумасшедший… Совсем сумасшедший.
– Да, конечно. Я сумасшедший Трейс Макграу. Мы все такие в службе спасения голых рыдающих женщин.
– Ну вот, ты опять такой… – сказала она со слезами в голосе.
– Какой такой? – Он зачерпнул горсть воды и вылил на ее дрожащие плечи.
– Нежный.
Губы Трейса изогнулись в улыбке.
– Прости, больше не буду.
– Пожалуйста, оставайся всегда таким. – Она подняла правую руку и потерла глаза, потом положила руку на плечо Трейса. Почти обняла его, поскольку была прижата к его груди.
Фиби постепенно успокаивалась. Скоро ее слезы высохли, и Трейс вздохнул с облегчением. Теперь, он подумал, можно узнать, почему она так плакала. Улыбаясь, Трейс начал целовать ее шею.
– Фиби. – Он почти пропел ее имя. Трейс чувствовал, как ее губы прижались к его плечу, и улыбнулся шире. – Тебе лучше?
Она кивнула.
– Да, лучше. – Ее голос был едва слышен.
Трейс обнял ее крепче.
– Я знаю, что утро было тяжелым, но мы справимся. Я слышал все, что ты обещала полиции… Я отнюдь не в восторге от этого, но помогу тебе. Я не дам ничему плохому случиться с тобой. Обещаю. Тебе не надо бояться или расстраиваться. Вместе мы что-нибудь обязательно придумаем.
Фиби еще не могла быстро соображать.
– Что ты хочешь сказать?
– О деталях мы поговорим потом. Я очень испугался за тебя и не хочу снова пройти через это. Не хочу, чтобы когда-нибудь снова у тебя случилась паника.
Фиби кивнула и тихо ответила:
– Это часто случалось со мной, когда я была моложе. Сейчас эти приступы бывают только из-за сильного стресса.
– Ну, я полагаю, все шло к тому, чтобы возник такой приступ. Я бы даже сказал, что для него были веские причины. Но я хочу, чтобы ты не волновалась ни о полиции, ни о твоей сестре с ее мужем, ни о делах мистера В. Может быть, Алварец согласится на сделку со мной, и я сам соберу для него информацию, в которой он нуждается. – Трейс вздохнул и потер затылок. – Я все равно уже нахожусь на «Мираже». Как только продам статью в какую-нибудь газету, то сразу сообщу полиции все, что буду знать к тому времени.
Фиби резко отстранилась от него. Ее глаза покраснели и опухли от слез, и в них был виден испуг.
– Нет. – Она, как маленький ребенок, провела под носом тыльной стороной руки, и Трейс едва не рассмеялся. – Спасибо тебе за такое предложение, но я не могу на него согласиться. – И хотя ее голос еще немного дрожал, в словах ясно чувствовалось упорство. – Это – мои заботы, – продолжала она, – и я не буду…
– Нет, не твои, – перебил Трейс. – Я пока не знаю деталей, но уверен, что всеми этими проблемами мы обязаны твоей сестре.
Фиби начала раздражаться.
– Да, но я не могу перекладывать мои проблемы на кого-то другого.
– А вот Тиффани смогла. – Только сейчас он осознал, что видит обнаженную грудь Фиби, и уже не мог отвести глаз от нее. Однако решил удержаться от прикосновения, пока не будет закончен спор.
– Это ответ не по существу. Я здесь, и я остаюсь, и я справлюсь. Твое предложение очень заманчиво, но…
– О, так? А что ты будешь делать в следующий раз, когда попадешь в сложную ситуацию? – Тут он решил, что, возможно, лучше будет использовать логику. – Я не хочу быть занудой, котенок, но как ты собираешься играть в шпионов, если замерзаешь и задыхаешься? Если ты так расстроена от одного лишь разговора с полицейским, я могу гарантировать, что ты сорвешься, когда начнешь подслушивать и подсматривать на этом проклятом корабле. И если ты думаешь…
Фиби завопила в гневе, перебивая тираду Трейса:
– Мой приступ паники не имеет никакого отношения к тому, что говорил Алварец! – Она внезапно остановилась. – Ну, я имею в виду, что, – Фиби засмущалась и покраснела, – во всяком случае, не из-за него начался этот приступ.
Трейс старался не смотреть на ее грудь, хотя все время помнил о ней.
– Тогда из-за чего?
Фиби застеснялась еще больше и начала неловко перемещаться у него на коленях. Затем прижалась к его груди и снова всхлипнула.
– О, Трейс, мне так стыдно, неудобно та-а-а-ак…
В зеркале напротив себя он увидел свое изумленное лицо.
– Стыдно? Почему тебе стыдно?
– Я даже не хочу говорить об этом, – глухо сказала она ему в плечо.
– Ничего не понял. Объясни.
Она сказала «нет», а он сказал «да», и так несколько раз, пока наконец Фиби не застонала:
– Ну не хочу я говорить об этом!
Она снова согнулась, уткнув лицо в колени и напряженно обняв их.
– Ш-ш-ш, – успокаивал Трейс Фиби, – прости. Не расстраивайся, хорошо? Я только хочу помочь тебе. – Он глубоко вздохнул. – Ты знаешь, – он говорил мягко, лаская рукой ее спину, – я смогу помочь быстрее, если ты скажешь мне, что же тебя так огорчает.
Она не шевельнулась.
– Даже ты не можешь повернуть время вспять и сделать так, чтобы последних суток не было.
– Последних суток, хм? Тебе было так тяжело снова увидеть меня? – Он задал этот вопрос в шутку, но когда тишина стала слишком долгой, он задержал дыхание, и его сердце пропустило удар.
Наконец она подняла глаза.
– Нет. – Фиби покачала головой. – Речь вообще не об этом. – Она вздохнула и неохотно продолжала: – Конечно, вся эта история с Тиффани и полицией взволновала меня, но последней каплей стала наша с тобой встреча сегодня утром. – Фиби приподняла голову и посмотрела невидящим взглядом куда-то вдаль. – Когда я думала, что говорю по телефону… с этой штукой в руке… сегодня утром… когда ты вошел… – Фиби посмотрела ему в глаза. Краска залила ее лицо, потом охватила шею и даже грудь. Трейс не смог сдержать улыбку.
– Значит, ты хотела бы лишить меня одного из самых радостных моментов моей жизни?
– Не смейся надо мной.
Он улыбнулся еще шире.
– Я не смеюсь над тобой, котенок.
– Смеешься. – Она опять смотрела вдаль. – Хотя, наверно, я не должна обвинять тебя. Ты, должно быть, подумал, что я выглядела глупо.
