Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
— А кроме «Бриллиантовой руки» ничего больше нет? — поинтересовался Беляев.
— Нет, — откликнулся рулевой матрос, заправляя пленку.
— Фильм, конечно, отличный. Но хочется элементарного разнообразия.
— За разнообразием вам надо было на работу в МИД податься. Там и загранки покозырнее, и зарплата повыше.
За Тихонова вступился Зорькин:
— На рейс одну ленту дают. Скажите спасибо, что капитан выбил в пароходстве что-то современное. Если б за фильмом поехал старпом, то смотрели бы «Ленин в Октябре».
— Да я не к тому. Я ж понимаю. Чего уж теперь жаловаться? Потерпим, — дал задний ход Беляев. — Дома будем новинки киноэкрана смотреть. У меня же это последняя командировка.
Тихонов с Цимбалистым переглянулись.
— Я что-то не то сказал? — удивленно спросил полярник.
— Крайняя, а не последняя, — мрачно поправил рулевой.
— Извините. Несу что-то… Голова уже не варит от безделья.
Покончив с заправкой пленки в лентопротяжный механизм, Тихонов вздохнул:
— Да, сидим в этой полынье, как бакланы. Со старым капитаном хоть что-то бы делалось. Давно бы нашли выход и двинулись к теплой Австралии.
— А почему Севченко не пытается вырвать ледокол из полыньи?
— Ну, это как раз понятно — ленинградского начальства боится, — снова вступил в разговор Зорькин. — Если начнет самостоятельно дергаться — спалит горючку, и тогда на него повесят всех собак. А так доложит, что Петров довел дело до дрейфа, и будет преспокойно ждать спасательной экспедиции…
На заднем ряду застрекотал проектор, и все умолкли. Кто-то из зрителей выключил свет. На экране появилась заставка, поползли титры…
* * *
Беляев выглядел настоящим былинным богатырем — рост под два метра, вес далеко за сотню; широкоплеч, могуч и невероятно силен. Однажды ныне покойный Лева на станции признался:
— Когда перед отправкой в экспедицию я тебя увидел, то подумал: настоящие полярники должны выглядеть именно так. А я со своей неловкостью там, наверное, помру.
В ответ Беляев рассмеялся, хлопнул друга по плечу и успокоил:
— Не в габаритах дело, Левка! У одного мощь, у другого — голова на плечах, у третьего смекалка или память. А у тебя — золотые руки. И это, между прочим, дорогого стоит. Что бы я делал со своим ростом, весом и силой, если бы не твоя помощь в ремонте оборудования?..
Подобные серьезные доводы в исполнении друга Леву моментально убеждали. Ведь раньше его никогда не хвалили. И никто в нем сильно не нуждался.
По профессии Беляев был геофизиком. В экспедиции по совместительству исполнял обязанности радиометриста и магнитолога. Работа ему нравилась. Семьи он не имел, а потому при любой оказии тотчас просился в экспедицию.
Полярная станция «Русская» являлась береговой базой антарктической станции «Восток». Той самой базы, на которой три года назад Беляев едва не погиб.
Трагедия произошла в апреле — в начале полярной ночи. На станции полностью сгорела небольшая пристройка, в которой располагались дизель-генераторы, обеспечивающие полярников светом и теплом. Люди пытались тушить пожар, но влажность в Антарктиде почти нулевая, и высушенные морозом деревянные конструкции горели, словно были пропитаны бензином.
Масштабы катастрофы полярники осознали не сразу.
В результате пожара погиб механик Леша Карпенко; экспедиция лишилась тепла и связи с внешним миром, а температура воздуха к тому моменту перевалила за минус 60.
Между тем до ближайших соотечественников было очень далеко: до станции «Мирный» — около полутора тысяч километров, а до «Молодежной» и того больше — две с половиной.
Помог счастливый случай. На буровой отыскали старый сломанный бензиновый двигатель. Сообща удалось его починить и запустить; до станции бросили кабель. На базе появилось электричество, а соседи наконец узнали о бедствии из сообщения по радио.
Москва предложила немедленную помощь в виде сброса с транспортного самолета необходимого оборудования, но полярники, оценив большой риск полетов при крайне низких температурах, отказались. Решили обойтись собственными силами: изготовили несколько печей-капельниц, работавших на солярке; наладили освещение; сократили жилое пространство, уплотнившись в три помещения.
В общем, кое-как выжили. И, к слову, ни на день не прерывали научных наблюдений, ради которых и прибыли на территорию самого сурового континента. А в конце ноября на станцию прибыл долгожданный санно-гусеничный поезд.
Вспоминать об этом Беляев не любил, в глубине души надеясь на то, что все отпущенные Богом трудности и передряги он уже пережил. На «Русской» сдружился с Левой — настоящим и надежным товарищем; собирался отправиться с ним в следующую экспедицию.
И вот внезапно снова череда тяжелых испытаний: потерял друга, застрял с судном во льдах…
* * *
Не прошло и 15 минут, как динамик трансляции в кают-компании ожил строгим голосом Севченко:
— Внимание экипажу! Говорит капитан…
Тихонову пришлось остановить проектор — веселая музыка и песенка актера Миронова заглушали трансляцию.
Зрители недовольно переглядывались; кто-то из них врубил свет.
— …В соответствии с приказом начальника Балтийского морского пароходства объявляю о том, что ледокол ложится в дрейф. В ближайшее время за нами будет выслана спасательная экспедиция…
Пилота Кукушкина данная информация застала на вертолетной площадке, где он в гордом одиночестве производил заправку Ми-2. Переносной электрический насос по его милости был аннигилирован на атомы, но мотористы, слава богу, одолжили механический. Кукушкин вставил шланг в горловину первой бочки, рядом поставил ведро, сделанное из квадратной банки с авиационным маслом. Выполнив пять-шесть движений рычагом, пилот наполнял ведро керосином, после чего тащил его к правому борту «вертушки», поднимал до уровня вставленной в подвесной бак воронки, наклонял и выливал содержимое в бак.
Услышав голос капитана из прикрепленного на стену надстройки громкоговорителя, он остановился.
— …До прибытия экспедиции нам приказано сохранять режим радиомолчания, — добавил к сказанному Севченко.
Это означало, что даже полностью отремонтированному вертолету Ми-2 никто не позволит взлететь с площадки.
Швырнув к бочкам пустое ведро, Кукушкин сел на левое колесо основной стойки, повесил голову и тяжело вздохнул…
Петров слушал информацию, сидя на стуле в своей каюте. В руке он держал теннисный мячик, который периодически кидал в пол. Тот резво отскакивал, Андрей его ловил и через пару секунд кидал снова.
— …Также в связи с жесткой экономией урезается продуктовое довольствие членов команды и взятых на борт полярников, — продолжал Севченко. — Подача электроэнергии в жилые каюты будет осуществляться строго по расписанию…
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
