Мы скучали зимой, влюблялись весной, Играли в теннис мы жарким летом… Теперь летим под медной луной, И осень правит кабриолетом.
— Кто это? Что за поэт? — спрашивал не вполне подкованный Танов.
— Георгий Иванов. Ударение в фамилии на втором слоге. Эмигрант первой волны.
Наташа была настоящая университетская девочка — из профессорской семьи, из английской спецшколы. И что ее потянуло на юридический, откуда выходят такие вот грубые, как он, Танов?
После прогулок с Наташей Павел Николаевич стал захаживать в книжные магазины, свел знакомства с продавщицами, заинтересовался поэзией. И вообще литературой. Открыл для себя целый мир, о существовании которого даже не подозревал.
Постепенно из их отношений с Наташей ушла напряженная пульсирующая сила. Осталась неподдельная радость при встрече, благодарность друг другу за то удивительное, что их связывало воедино еще не так давно, твердое напоминание, что каждому суждено идти далее своим путем.
Тамара так ничего и не узнала об этой истории. И, слава Богу. Ваньке было тогда всего два года. Хлопот ей хватало. Павлу своему она верила безоговорочно. И не зря. Все в жизни Танова вернулось на свои места.
Танов рассчитался, добавив внушительные чаевые.
— Спасибо, — улыбнулась официантка.
— Спасибо тебе, — мысленно ответил Танов. — За воспоминание.
Павел Николаевич пришел к себе в номер без пятнадцати одиннадцать. Решил, что Тамаре звонить слишком поздно. Но только он собрался в душ, раздался звонок.
— Привет, ты почему не звонишь?
— Только пришел, думал, ты уже спишь.
— Нет, ждала от тебя звонка. Что нового? Нашли девочку?
— Все нормально, — в привычной манере отвечал Танов, — найдем.
— Сегодня в новостях говорили, что вышли на след предполагаемого преступника.
— Томочка, я же говорю, не волнуйся, преступление будет раскрыто.
— В этом я не сомневаюсь. Раз этим делом занимаешься ты, то оно будет раскрыто. Но я переживаю за ребенка. Как ты думаешь, она жива?
— Ты обо всем узнаешь первой. Устал я. Завтра много работы. Тебе тоже рано вставать.
— Да, сегодня на приеме было столько больных, просто кошмар какой-то. Началась эпидемия гриппа. Завтра надо прийти пораньше, дооформить карточки, которые сегодня не успела. А ты уже поужинал?
— Да, перехватил немного. Как Ванька?
— Нормально. Тебя ждет. Ты приедешь на выходные?
— На следующие приеду. Обязательно вырвусь.
Танов стоял под горячими струями воды. Ему хотелось хоть до утра забыть обо всем: Лунов, Ястребова, сто тысяч рублей, генерал Коробов, мужик в женской одежде… Но желанный покой не приходил. Опять Лунов, опять Рита, опять свидетельница Лисенко… Да еще и Наташа, сероглазая мечтательница: «И осень правит кабриолетом…».
Глава 14
На следующий день супруги проснулись рано. Рита сидела в кресле, уставившись в потолок. На коленях у нее расположился любимый шотландский вислоухий кот по кличке Блейс. Ему в апреле должно было исполниться два года, он на год и несколько месяцев старше Леночки. Кота Рита безумно любила. Он такой верный и преданный, всегда ласковый. И ухаживать за котом гораздо легче, чем за ребенком.
Игорь животных не любит. Коту не раз от него доставалось, когда болтался под ногами. Однажды Игорь его так пнул, что бедный котик пролетел через всю комнату. У Риты тогда случилась истерика. Она схватила своего любимца и нянчилась с ним всю ночь, боялась, как бы не было серьезных повреждений.
Сегодня Игорь был раздражен, и кот опять попал в немилость. Игорь взял его за голову и скинул на пол. Блейс все понял и, не дожидаясь пинков, скрылся под кроватью.
— Зачем ты его трогаешь? — Рита вскочила, собираясь лезть под кровать. Но Игорь преградил ей путь:
— Слушай меня, овца.
— Я тебе не овца, — запротестовала жена.
— Сюда слушай! — повторил Игорь. — Хватит в бирюльки играть. Сегодня ночью мы должны уехать.
Предусмотрительный Игорь пустил воду в ванной, да еще и телевизор включил погромче, говорил он совсем тихо, почти шепотом. Он помнил о жучках. Помнила о них и Рита. Она испуганно посмотрела Игорю в глаза:
