Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
На широкой спине Оргрима висел на ремне Молот Рока, а Дуротан сжимал в могучей руке Удар Грома. Он стиснул зубы в мрачной решимости. Друзья находились с подветренной стороны от чужака, и Дуротан втянул воздух, пытаясь уловить выдающий пришельца запах запекшейся крови. Уловив только мускусный запах другого орка, он нахмурился.
Оргрим, как обычно, не отстававший от него, тоже отметил:
– Никакой вони.
Маленькая точка росла по мере их приближения. Дуротан откинулся назад, и Острозуб сбавил скорость. Кусака сделал еще несколько прыжков, потом Оргрим вернулся назад, туда, где остановился Острозуб.
Сначала далекая фигура показалась массивной, и Дуротан решил, что это орк-мужчина. Но потом разглядел странные изгибы силуэта и постепенно понял, что перед ним женщина-орк, что-то несущая на плечах. Она шла ровным шагом. Теперь он разглядел синие и белые участки на ткани, покрывающей ее торс.
Напряжение спало так быстро, что Дуротан задрожал. Радость, мучительная и острая, как кинжал, пронзила его.
– Оргрим, мой старый друг, твой вождь – идиот, – еле выговорил он между приступами хохота.
– Я это подозревал – ответил Оргрим, – но почему ты так считаешь?
– Какой сегодня день?
– День летнего солнцестояния… разумеется… – Оргрим широко раскрыл глаза.
– Это не Красный Ходок. Это Северный Волк!
Оргрим завопил от изумления и восторга. Оба орка наклонились вперед, и их волки радостно бросились бежать опять, по направлению к женщине из клана Северного Волка. Она остановилась, ожидая их приближения, а на плечах у нее лежала туша самки талбука. Ветер подхватил развевающийся уголок знамени Северных Волков, и оно затрепетало вокруг женщины. Когда Дуротан и Оргрим остановились перед ней, ее темные глаза посмотрели в глаза Дуротана. Она со стоном сбросила с плеч талбука, и туша упала на землю. Ее обнаженный живот был плоским, сильные, мускулистые ноги обтягивали грубые штаны. Ее руки были стройными и мускулистыми, а кожа имела теплый темно-коричневый оттенок. Пурпурный кристалл свисал с ее шеи на веревке из жил. Свет отразился в нем, когда она запрокинула голову и рассмеялась, салютуя маленьким топориком.
– Приветствую тебя, Дуротан, сын Гарада, сына Дуркоша! – воскликнула она веселым, звонким голосом. – Я…
– Драка, дочь Келкара, сына Ракиша, – закончил за нее Дуротан и улыбнулся.
Дуротан шагал рядом с Дракой, как в тумане, когда они возвращались к празднующим у костра оркам. Мясо, которое она принесла в подарок, погрузили на спину Острозуба. Сердце вождя переполняла радость. Несомненно, это знак, посланный Духами, что вскоре все наладится. Он никогда не видел, чтобы изгнанники возвращались, и то, что вернулась именно Драка, казалось ему не совпадением, а подарком судьбы. Она была примером того, как слабость стала силой, и вернулась домой в тот момент, когда клан больше всего нуждался именно в силе.
Драку приветствовали, как вернувшуюся героиню, да Дуротан и считал ее героиней. Когда-то она была слабой, хрупкой и тощей, кожа да кости. Почти такой же, как та рабыня, что сопровождала Гул’дана. Теперь Драка стала мускулистой, сильной, энергичной. Дуротан помнил, что она ни перед кем не склонила головы, уходя – как считали все, и он, возможно, в том числе, – на верную смерть. И вернулась все такой же гордой.
За два года после ухода Драки ее родители умерли, но Гейя встретила ее теплыми объятиями. Драка сначала застыла, но затем неуверенно подняла руки и крепко прижала к себе пожилую женщину. Дрек’Тар широко улыбнулся, и голос его задрожал, когда он официально благословлял пришедшую от имени клана. Дуротан уступил ей Каменный трон, и она согласилась сесть на него, немного поколебавшись. Вождь лично отрезал ей сочный кусок жареного мяса, и женщина с жадностью съела его. Да, она была мускулистой, но худой, очень худой. Ни одной унции лишней плоти не было на ее костях. Дуротан проследил, чтобы Драка наелась досыта, и не позволил донимать ее вопросами, пока она ела.
Наконец Драка вздохнула и откинулась на спинку, положив ладонь на полный живот. Она обвела взглядом сцену перед собой.
– Дуротан, я горюю о твоем отце.
– Он погиб в бою, – ответил Дуротан. – Не горюй.
Они несколько мгновений смотрели друг на друга, потом она спросила:
– Ты знаешь, я ведь была близка к тому, чтобы не вернуться.
– Почему?
Она безрадостно рассмеялась, глядя на скачущие языки пламени над костром. Солнце уже село, и теперь тепло костра радовало.
– Я была изгнанницей. Мой клан ополчился против меня.
Дуротан почувствовал спазм в желудке.
– Таков наш обычай, Драка.
– Поэтому я не возвращалась. Это было… – Она покачала головой. – Северные Волки выдержали. Остальные – нет. Окружающий мир жесток, Дуротан, сын Гарада.
– Здесь мир тоже жесток.
Она повернулась к нему, ее карие глаза смотрели напряженно.
– Окружающий мир больше, чем здешний мир.
– Что с тобой произошло? Как ты уцелела? Что ты видела? Я хочу услышать обо всем.
Драка пристально всмотрелась в него.
– Почему?
Было много причин, и все вполне веские в устах вождя клана. И все-таки он колебался.
– Здесь… кое-что произошло. Я тебе расскажу. Но сперва я хочу знать, что видела ты.
– Зачем? – настаивала она.
– Я теперь вождь. Мне нужно защищать Северных Волков, насколько хватит сил. Ты опять одна из них – если тебе этого хочется. И можешь помочь им. Помочь… нам.
Драка улыбнулась:
– И как?
Дуротан ответил не сразу. Он был должен сделать для Драки не больше, чем любой вождь для вернувшейся изгнанницы: предложить вновь занять свое место в клане. Но в ней было нечто необычное – нечто такое, что вызывало у него желание не быть вождем, всегда следящим за своими словами, всегда старающимся руководить и поступать правильно.
– Я видел, как ты уходила, – наконец ответил он. – Ты держалась прямо и гордо, хотя была такой худой, что одна только тяжесть заплечного мешка должна была раздавить тебя. Ты не оглядывалась. Я подумал, что никогда не встречу более храброго орка. В прошлом году я стоял и смотрел на запад, думая о том, вернешься ли ты, но ты не вернулась.
– Но теперь я вернулась, – тихо произнесла она.
– Ты вернулась.
Драка рассмеялась, тихо и мягко. Глаза ее смело встретились с его глазами, как будто она заслужила право считать себя равной ему из-за того, что ей пришлось вынести. Возможно, так и было. Казалось, она наконец приняла какое-то решение. Женщина поднялась с Каменного трона, потянулась всем своим длинным, сильным телом, затем легла на землю, глядя на дым, поднимающийся серым, сдвоенным столбом, который словно старался дотянуться до звезд.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
