Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
– Нормально. В командировку приехал.
– Какой ты молодец, что зашел. Я так рада тебя видеть.
– Да вот думал: зайти – не зайти?
– Господи, он еще думал. Ну, рассказывай. Как тебя туда занесло?
– Там деньги, понимаешь? И возможностей много. Я там консультацию открыл, через полгода квартиру купил. Трехкомнатную. Лильке деньги посылаю. Не жалуюсь. Может, и ты переберешься? Ко мне.
– Да ты с ума сошел! А Алла?
– А что, там школ нет, по-твоему? Еще лучше, чем московские. Зато за год там заработаешь столько, сколько здесь за три. Подумай. Я тебя к себе возьму – в консультацию. Не захочешь у меня работать, не надо. Другое место найдем. А можешь просто замуж за меня выйти, и тогда вообще работать не надо.
– Димочка, ты изменился. Стал таким брутальным, что ли. Повзрослел. У тебя виски седые. Ты с ума сошел? Какой замуж?
– А вот ты совсем не изменилась. Как была без руля и без ветрил, так и осталась. Я тебе светлое будущее предлагаю, а ты говоришь, что я сумасшедший.
– Ну спасибо.
– Ты прости меня, что я тогда тебя впутал в наши с Лилькой дела. Не хотел ей говорить про нас, само вырвалось.
– Что было, то было.
– Вот и правильно. Я по случаю примирения приглашаю тебя в ресторан.
– Это с удовольствием. Я давно нигде не была.
– Вот и хорошо. Я поеду – у меня дела. Закажи такси и вечером приезжай. Я столик заказал.
Вечером Екатерина Андреевна надела вечернее платье, уложила волосы.
– Ты куда? – спросила Алла.
– С Димочкой в ресторан. Вернусь поздно. Не жди меня. Ложись спать. Я сама дверь открою.
Екатерина Андреевна вернулась утром. Алла смотрела телевизор и завтракала.
– Ты обещала вернуться поздно, а вернулась рано, – огрызнулась Алла. Она обиделась на Димочку за то, что он не пригласил и ее.
– Алуш, не бурчи. – Екатерина Андреевна была непривычно веселая и возбужденная. – Засиделись. Поздно было ехать. А как ты смотришь на то, чтобы мы в Нижневартовск поехали? К Димочке? Ненадолго. Если не понравится, вернемся.
– Я никуда не поеду. Если хочешь, поезжай одна. Я здесь останусь.
Алла чувствовала – сейчас все зависит от нее. Если скажет «нет» – мать никуда не поедет. Алла и сказала «нет». Но страх был – а вдруг Димочкино «да» перевесит ее «нет»?
Димочка уговаривал Екатерину Андреевну по-своему. В любви признавался. Говорил, что помнит ту их ночь и лучшей ночи в его жизни не было. Алла использовала свои методы – огрызалась, не хотела выходить из комнаты, когда приходил Димочка, бросала трубку, если он звонил. Екатерина Андреевна мучилась. Разрывалась между дочерью и перспективой новой жизни с любимым мужчиной.
– Алка, ну что ты окрысилась? – спрашивал Димочка из-за двери комнаты. Алла взяла медицинский бинт и перемотала между ручкой и спинкой кровати. Чтобы никто не открыл.
– Я не окрысилась. Мне на тебя наплевать. Я не хочу никуда ехать. Могу здесь одна остаться.
– Алла, ты уже взрослая. Ну пойми ты меня. По-живому режешь, – говорила, обращаясь к закрытой двери, Екатерина Андреевна.
– А мне наплевать. Я не поеду.
За дверью сначала все утихло, а потом дверь распахнулась – Димочка перерезал бинты ножом.
– Послушай меня, – начал Димочка, когда вошел. Алла молчала, демонстративно уткнувшись в учебник. – Подумай хоть раз о матери. Нельзя всю жизнь быть такой эгоисткой. Не ломай ей жизнь. Для нее это, может быть, последний шанс. Ты хочешь, чтобы она одна осталась на всю оставшуюся жизнь?
Алла не выдержала:
– Это ты-то – последний шанс? – Они с Димочкой еще в прошлой жизни были на «ты». Друзья. – От тебя тетя Лиля сбежала, и мама сбежит. И еще лучше себе найдет. А тетя Лиля говорила, что у тебя есть другая женщина. Вот и живи с ней. А мою маму не трогай.
– Не смей так со мной разговаривать, соплюха.
– И ты не смей меня так называть. Тоже мне нашелся папаша. Как хочу, так и разговариваю. Ты мне – никто. И маме моей – никто. Думаешь, носил мне пластинки, так теперь все можно? Ты знаешь кто? Урод. Придурок. Мерзкий отвратительный придурок! – Алла уже кричала.
В комнату ворвалась Екатерина Андреевна и впервые в жизни ударила дочь. Не просто ударила – лупила по лицу обеими руками, пока ладони не начали гореть. Алла даже не пыталась закрыться или увернуться. Стояла и плакала. Екатерина Андреевна на секунду остановилась, схватила первое, что под руку попалось, – учебник и принялась лупить дочь учебником.
Остановил рукоприкладство Димочка.
– Катя, хватит. Успокойся, – сказал он и вывел Екатерину Андреевну из комнаты.
Алла тогда сбежала из дому. К однокласснице Ирке. Ирка в соседнем подъезде жила, так что Алла недалеко убежала. И нашли ее быстро. Димочка больно заломил ей руку за спину и привел домой.
Они уехали в Нижневартовск с Димочкой через две недели. Алла эту новую жизнь помнила обрывками.
Помнила, например, кафе-мороженое. Темное и холодное. Но туда ходили все ее новые одноклассники после уроков. Мороженое делалось в огромном автомате, похожем на холодильник. В вафельный стаканчик – не хрустящий, а какой-то размокший – бармен выдавливал плюху ядовитого цвета. Желто-зеленого. Мороженое было невкусным. С комками, прилипавшими к нёбу. Но Алла видела, как его ели ее одноклассники – жадно заглатывая, и тоже жадно глотала.
Еще она помнила учителей в школе. Музыку преподавал Иван Иваныч, стриженный ежиком мужчина с татуированными пальцами. Он играл на аккордеоне. Гимн Советского Союза. Они вставали и пели. На каждом уроке. Однажды урок заменяла другая учительница – Алла не помнила, как ее звали. Учительница поставила на проигрыватель пластинку. Бетховен. Все засмеялись. Сорвали урок. На следующем уроке Иван Иванович заставил всех петь гимн десять раз подряд. В наказание. Иван Иванович был бывшим зэком. Такие ходили слухи. Его боялись. Мальчишки говорили, что он отсидел за изнасилование. Девочки – что за воровство. Потом появилась версия, что и за то, и за другое. Одна Алла знала правду. Она сидела за одной партой с Олей Егоровой. А Оля была племянницей Ивана Иваныча. И Оля по секрету рассказала Алле, что Иван Иваныч отсидел за убийство. Но он на самом деле не виноват.
Русский язык и литературу преподавала Ирина Валерьевна. Крановщица. Ее так и звали – Крановщица. Раньше Ирина Валерьевна действительно работала крановщицей, а потом пошла в преподаватели. Ее взяли – учителей не хватало. Алла не знала, что это за профессия – крановщица. Но была уверена, что это что-то неприличное. У Ирины Валерьевны тоже все классы уроки срывали. У Аллы был пенал – московский. Железная коробочка с рисунком – Микки-Маус. Мама подарила. Крановщица Ирина Валерьевна, когда проходила мимо Аллиной парты, всегда брала в руки этот пенал. Крутила. Рассматривала.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
