Дело в том, что Таня, когда пошла нырять, оставила спящего Васю в коляске. Вася отчего-то проснулся, увидел, что Таня плещется в ручье, и решил, что он тоже не прочь поплескаться. Пока Выдра, Кот и Ёж смотрели на Таню, Вася спокойно вывалился из коляски и пополз прямиком к воде. Он достиг её раньше, чем его успели остановить, глянул с берега на свое отражение, его большая голова перевесила и – оп! Бултых.
– Мама, я больше никогда! – выкрикнула Таня, рыдая. – Я больше никогда!
Она стояла на пороге дома в мокрых трусах и с мокрыми волосами, а на её руках сидел до нитки мокрый Вася и ревел, ещё больше увеличивая свою мокроту. Открывшая им дверь мама взяла Васю из рук Тани, прижала к себе и сказала:
– Откуда вы взялись такие?
– Из ручья, – захлюпала Таня.
Она рассказала, как ныряла, и как Вася захотел тоже, и как он свалился в воду и моментально нырнул на дно, и как Выдра бросилась за ним, и Таня тоже бросилась, и вдвоём они вытащили Васю на берег, а он кашлял, плевался и орал.
– Я больше никогда не пойду с ним гулять! – крикнула Таня, закончив рассказ, и зарыдала с новой силой. – Он всё время делает такое!
– Что делает? – устало спросила мама.
Таня не ответила и с плачем побрела в свою комнату. Мама, на ходу стягивая с Васи мокрые шорты и майку, пошла следом за Таней. Таня рухнула на кровать и завернулась в одеяло, превратившись в длинную печальную куколку, из которой когда-нибудь, может быть, вылупится бабочка. Мама села на кровать рядом.
– Таня, я понимаю, что с Васей непросто.
Самой маме сегодня пришлось не спать всю ночь, потому что Вася до рассвета пищал и плакал – то ли у него болел живот, то ли резались зубы, то ли ещё что.
– Но такой уж он… выдумщик, – продолжила мама. – И мне нужна твоя помощь. Я иногда здорово устаю, мне без тебя будет очень сложно. Зато когда Вася вырастет – ты только подумай, – вы сможете вместе играть в индейцев, кататься на велосипеде, строить шалаши, купаться…
Таня зашевелилась, попыталась сесть, но в одеяле сесть не получилось. Тогда она выпуталась из одеяла, поглядела на маму несчастными глазами и сказала:
– Я коляску забыла. У ручья. И одежду свою.
– Ничего, – улыбнулась мама. – Потом сходишь.
Таня встала, вынула из тумбочки платье и стала одеваться.
– Нет, я лучше сейчас, тебе же нужна коляска, – сказала она.
Мама встала, держа на руках Васю, подошла к Тане и обняла её. Вася оказался прижат к Тане, но в этот раз он её не ущипнул, а уткнулся в неё лбом и заурчал.
– Это его Дикий Кот научил мурлыкать, – сказала Таня. – А ещё вылизываться и мух ловить.
– Мух ловить? – переспросила мама.
– Ага, вот так. – И Таня щёлкнула зубами.
Вечером к Тане прилетела Сова. Непонятно, как она почувствовала, что прилететь надо именно в этот вечер, когда Таня лежит в кровати одна и грустит, потому что папа в очередной раз пропал на работе, до сих пор не вернулся домой и не может почитать Тане книжку. Сова постучала клювом в стекло, и Таня выскочила из кровати так стремительно, словно её подбросила пружина. С улыбкой до ушей Таня бросилась открывать окно, а потом обхватила Сову руками и уткнулась носом в пёстрые перья.
– Ух, ух, – растроганно заухала Сова.
Таня выпустила её, и Сова уселась на стол. Таня села рядом на стул, подпёрла голову локтями и с обожанием уставилась на Сову.
– Расскажешь что-нибудь? – спросила она.
– Рассказать? – задумчиво повторила Сова. – Слушай, мы тут с ребятами подумали…
Она замолчала и внимательно посмотрела на Таню. Таня выпрямилась, понимая, что Сова сейчас скажет что-то очень важное – такой у неё был вид.
– Мы тоже в школу хотим, – сказала Сова.
* * *
– Нет, я не хочу! – замахал Ёж лапами.
Они сидели на следующее утро на берегу ручья – Таня, Выдра, Кот и Ёж.
– Погоди, ты вчера согласился, – нахмурилась Выдра. – Согласился, что мы все пойдём с Таней в школу.
– А вдруг там все такие, как Вася? – воскликнул Ёж. – И они будут играть мною в фуфбол!
– В футбол? – уточнила Таня.
Ёж сложил лапы на груди и отвернулся.
– Не волнуйся, – сказала ему Таня.
Ёж не ответил, и она осторожно погладила его по иголкам. Ёж поёжился и растопырил иголки в стороны. Таня наклонилась над ним, чтобы заглянуть ему в глаза и улыбнулась:
– Папа говорил, там все хорошие. А он десять лет в школе учился, так что знает.
Ёж смущённо отвёл взгляд и вздохнул.
– О, у меня идея! – Таня хлопнула себя по лбу. – Я вас в рюкзак посажу, никто вас не увидит. А вы будете оттуда выглядывать, всё видеть и всё слышать.
Последние дни августа они праздновали лето на всю катушку: плескались в ручье, лазали по деревьям, валялись в траве, рыли каналы в песке, гуляли тёмными вечерами по лесу вместе с Совой и объедались дикой ежевикой. Однажды, возвращаясь вечером из парка, Таня спросила у дворника, везущего на тележке бочку с мусором: «Скажите, пожалуйста, какой сегодня день августа?»
– Тридцатый, – ответил дворник. – Сегодня тридцатое августа.
Таня застыла как вкопанная. Тридцатое!
– Мама, мне завтра в школу! – закричала Таня, влетев в дом.
– Тсс, – приложила мама палец к губам.
Широкой полосой ткани к ней был привязан спящий Вася. Когда Вася не желал засыпать в кровати, мама брала его на руки, обматывала вокруг себя и Васи длинное полотно, и получался кенгуриный карман – мама могла носить на себе Васю, как кенгуру носит кенгурёнка.
– У него зубы, – прошептала уставшая мама. – Я уже третью ночь не сплю.
«У него зубы, а у меня школа!» – подумала взволнованная Таня и спросила шёпотом:
– А где папа?
– Пропадает на работе, – ответила мама. – Ночью придёт. Там на кухне тёплый пирог, поужинаешь сама?
И она поцеловала Таню в нос. Таня обняла маму вместе со спящим Васей и решила, что она вполне большая, чтобы не только поужинать самой, но и самой собрать рюкзак и самой пойти завтра в школу.
– Ага, справлюсь, – сказала она маме. – А ты ложись спать.
Мама устало кивнула и побрела в спальню, и Вася во сне мирно вздыхал.
В шкафу лежал новенький школьный рюкзак сиреневого цвета с полосатым котёнком на клапане. Красивый рюкзак. Но Выдра, Дикий Кот, Ёж и Сова туда никак не поместятся. Таня забралась на табуретку и на самой верхней полке шкафа нашла свой большой походный рюкзак, с которым она вместе с папой и его друзьями ходила в лес. Рюкзак был грязный, но пах замечательно – костром, дымом, ночным лесом. И в него запросто влезут все Танины друзья.
