Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
– Ну при чем здесь мои интересы? – без особого удивления, переспросил Антонеску.
– Имею в виду ваших секретных служб, – вновь пришлось сглаживать щекотливость вопроса.
– Прежде всего, нам не хотелось бы, чтобы Карл Литкопф переусердствовал в своем стремлении перебросить основную массу свободного капитала из Румынии в какую-либо другую страну, пусть даже таковой окажется Швейцария.
– Мне известно, что у вас довольно натянутые отношения с монархистом Литкопфом, который к тому же не является чистокровным румыном и скептически относится к попыткам патриотов Румынии превратить экономически слабую страну в великую империю от Дуная до Урала.
– Не скрою, отношения у нас натянутые. Но ведь и к германскому командованию он тоже не благоговеет, – осторожно намекнул Антонеску, напоминая о конфликтах, которые уже дважды возникали между Литкопфом и командованием группировки вермахта, которая введена была для защиты нефтеносных районов Румынии.
– Для нас его отношение не принципиально, – неожиданно жестко парировал бригадефюрер. – А что касается ваших отношений с этим магнатом, то почему бы вам не наладить более тесные контакты с баронессой Валерией?
– Вы что, считаете ее настолько влиятельной при «дворе» Литкопфа? – как ни странно, вождь нации спросил об этом без сарказма, и даже с нотками доверительности.
– Не исключено, что с ее помощью вам удастся установить надежную связь и с нефтяным королем Румынии.
– Ну, нефтяным королем я его не признаю, – напыщенно произнес вождь нации, будучи твердо уверенным, что, кроме молодого и безвольного короля Михая, право именоваться королем имеет только он сам, кондукэтор Румынии. – Тем не менее вы правы: встреча с баронессой может оказаться полезной… Какой подход вы бы посоветовали, учитывая, что теперь она уже далеко за пределами Румынии?
– Любой, кроме лобовой атаки. Не исключено, что люди из службы безопасности самого Литкопфа тоже внимательно отслеживают все нити связей баронессы. Сегодня же попытаюсь связаться с ней, – пообещал бригадефюрер СС, явно намереваясь отойти, чтобы оставить маршала наедине с природой.
Шеф «СД-Валахии» прекрасно понимал, что благодаря баронессе он тоже сумеет отработать более действенную связь с румынским правителем. Тем более что, пользуясь ситуацией, он намеревался приобрести в нефтеносном районе Морени, что неподалеку от Плоешти, немного земли и добиться концессии на добычу нефти. Причем участок для него уже присмотрели, небольшую виллу в отрогах Южных Карпат – тоже. Должно же и ему хоть что-нибудь достаться от этого потом солдатским пропитанного военного пирога! Иначе в чем тогда заключается высшая справедливость?
– Как мне сказали, во время пребывания под Одессой моя штаб-квартира оказалась почти напротив батареи, которой командует капитан… – пощелкал пальцами маршал.
– Гродов. По кличке «Черный Комиссар».
– Тот самый, который умудрился почти месяц держать плацдарм на правом берегу Дуная?
– У русских он назывался «Румынским плацдармом».
– Это правда, что он почти в совершенстве владеет румынским языком?
– Черный Комиссар считает его молдавским. Но это несущественно. Да, правда, владеет, поскольку не раз доказывал это во время переговоров. В том числе и с полковником Нигрескулом, командиром противостоявшего ему румынского полка, с которым общался по рации, захваченной вместе с румынским радистом.
Маршал слегка поморщился: слово «румынским» бригадефюрер мог бы и упустить.
– Так он что, молдаванин?
– Возможно, какая-то доля крови причисляет его и к этому этносу, – безразлично пожал плечами фон Гравс.
– Уверен, что причисляет. Сейчас у многих обитателей Транснистрии начнет возрождаться приглушенный годами советской пропагандой зов крови, зов родины.
– Что дальше? Прикажете своим разведчикам забросить в тыл русских диверсионную группу, чтобы уничтожить этого офицера?
– Почему… уничтожить? Это не единственное и не самое мудрое решение. Я тоже был окопником, фронтовиком и привык ценить солдатское мужество, от кого бы оно ни исходило.
– Это делает вам честь, господин маршал, – совершенно искренне молвил барон фон Гравс.
Бригадефюреру не нужно было напоминать, что во время Балканской войны 1913 года Антонеску уже был начальником оперативного отдела штаба кавалерийской дивизии. Как и о том, что Первую мировую он встретил командиром курсантского эскадрона кавалерийской школы, а в 1919 году чуть было не погиб во время одного из сражений с войсками Красной Венгрии, во время «священной войны» за вечно спорную территорию Трансильвании. Что-что, а досье вождя румынского народа он изучил досконально.
– Если однажды Черный Комиссар уже пошел на переговоры с румынским офицером, то не исключено, что пойдет на него еще раз. Особенно сейчас, когда дни одесской группировки красных сочтены. Только подводить его к этому нужно деликатно.
– Замысел понятен, господин маршал. Герой красных, легендарный Черный Комиссар, который, когда вся Красная Армия бежала, сумел высадиться со своим батальоном на румынском берегу и почти месяц продержаться на нем… Не спорю, под пером публицистов это выглядело бы очень воинственно.
– Любая война требует «воинственных перьев», – проворчал кондукэтор. – С них, собственно, и начинаются войны.
– А выглядит все таким образом: являясь этническим румыном, Черный Комиссар возвращается в лоно своей родины и продолжает совершать подвиги, теперь уже во имя вождя нации, короля и Великой Румынии.
– Вы подобного сценария не допускаете?
– Война способна порождать самые невероятные ситуации, а значит, и сценарии.
– Представляете, каким неоценимым пропагандистским «экспонатом» оказался бы этот, осознавший свою принадлежность к румынскому народу, капитан-перебежчик, во время «парада победителей» в Одессе? В ходе которого он стоял бы на трибуне рядом с офицерами, прославившимися в рядах румынской армии и флота.
– А вот и коронный номер с последующим парадом-алле… – сдержанно рассмеялся фон Гравс. – Но, скажу вам, эксперимент столь же интересен, сколь и опасен. Появление в своей среде этого Черного Комиссара румынские офицеры могут воспринять враждебно, а ваши намерения попросту останутся непонятыми.
– Скорее всего, так и произойдет. Но я заставлю их истолковывать это событие так, как нужно отечеству. Мы ведь пришли сюда не оккупантами, а всего лишь возвращаемся на исторические румынские земли, – не стал придавать значения его ироническому тону вождь нации. – Поэтому искренне заинтересованы в быстрой и по возможности бескровной румынизации всей Транснистрии. Разве возвращение в лоно своего этноса, в лоно Румынии, сотен тысяч людей, которые по тем или иным причинам потеряли с ней связь, не стоит того, чтобы смириться с порождением новых кумиров? И разве такой офицер, как Гродов, не способен стать символом единения всех этнических ветвей нации?
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
