Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Но оказалось, это было не все. В квартиру ворвался какой-то паренек – такой же примерно невысокий и худосочный, как муж Лиды. Но Петю Егор пощадил, а этого ударил со всей силы. Только кулак прошел почему-то мимо, а рука легла на хлипкое, как могло показаться, тело. Паренек сблизился с Егором таким образом, что у него не было возможности ударить его ни рукой, ни ногой. А тело продолжало двигаться, да так, что Егор вдруг оторвался от земли и грохнулся на спину. И тут же на него навалилась тяжелая туша третьего налетчика.
Егор взвыл раненым зверем. Ну как он мог забыть про стрельбу в подъезде, про пистолет, который видел у него в руке старичок с клюкой?!
Худосочный мент определенно владел борцовской техникой, а его напарник обладал недюжинной физической силой, но Егор все-таки смог скинуть с себя и одного, и другого. Звериная сила в нем взыграла, поэтому он сумел вырваться и выбежать из квартиры.
Еще бы чуть-чуть… Тут кто-то схватил его за ногу, и он упал, но быстро поднялся и ударил паренька, который рвался к нему. Ударил, сбил с ног, повернул было к лестнице, как его снова схватили, и он покатился по лестнице вниз. На этот раз подняться ему не дали.
Глава 8
Сильный удар в живот мог бы согнуть Егора пополам, но его тело было привязано веревками к высокой спинке стула, и он смог только уронить голову на грудь. Подняв ее, он с лютой злобой посмотрел в глаза оперу, чья физиономия напоминала свиное рыло.
– Чего смотришь, падла? – заорал тот и ударил Егора с ноги.
На пол он упал вместе со стулом.
– Ты мне, гад, ответишь за Костю!
Киллер, в которого стрелял Егор, ушел недалеко – свалился в соседнем дворе, там его и подобрал наряд милиции. А кто-то из соседей, скорее всего, тот самый старичок с верхнего этажа, позвонил на 02. В общем, вышли на Егора. И предъявили. Но ведь его пытались убить, он отстреливался! Ну, превысил пределы необходимой самообороны! Ну, нашли у него незаконный ствол! И что? За это же не расстреливают. Тем более, киллер выжил. Но вместе с ним в реанимации находится и капитан Симаков, опер, которому Егор проломил-таки височную кость. Состояние у мента тяжелое, есть вероятность, что не оклемается. Потому и бесновались опера, и не объяснишь им, что Егор принял его за грабителя. А как объяснить, когда он сопротивление оказал?
Худосочный старлей схватил Егора за плечи, оторвал от пола вместе со стулом. Руки у него сильные, движения резкие. И характер такой же гнилой, как у напарника. Менты беспредельничали по-черному. Нельзя задержанного к стулу привязывать, и рукоприкладство давно уже под запретом. Но Егор прокурором не грозил. И расправой не стращал. Будет он унижаться перед этими скотами. Тем более, не все так страшно, как могло бы быть. В лицо его не бьют, спинка стула надежно защищает почки от ударов. Только в живот его и бьют. Больно, конечно, зато мышцы пресса потренируются. Иногда в грудь прилетало, но это не смертельно.
– Если с Костей что-то случится, ты не жилец, понял, морда бандитская!
И снова капитан ударил его в живот. И еще, и еще… Он бил до тех пор, пока дверь в кабинет вдруг не открылась.
– Оголев, твою мать! Какого черта?! – В кабинет вошел плотного сложения мужик в форме, на погонах красовались полковничьи звезды. – Немедленно развязать! И в камеру! Хоть раз увижу тебя с этим!..
Полковник ушел, а капитан, обхватив лицо Егора ладонями, задрал ему голову и прошипел в лицо:
– Думаешь, кто-то тебя спасет? Нет! Никто тебя не спасет! Я своими погонами клянусь, что ты ответишь за Костю!
Егора отвязали от стула, отправили в камеру, и до утра его никто не трогал. На следующий день им занялся следователь, предъявил обвинение. А еще через два дня его отправили в изолятор. За все это время он больше ни разу не увидел капитана Оголева. И пальцем его никто не тронул.
Тюрьма для вора не только дом, но мать родная. «Не забуду мать родную!» – это о ней, любимой.
Каучук уже восемнадцать лет в общей сложности отмотал, и еще «десятка» светит. Не повезло ему, в доме, который они выставляли, оказался мужик. Пришлось его связать и слегка побить. А тут вдруг менты… Статья сама по себе серьезная, а он – особо опасный рецидивист. Словом, пощады не будет.
– Ну и что мне с тобой делать, Мезенцев? – Полковник Яльцев озадаченно постучал по столу заскорузлыми, желтыми от табака пальцами.
– А что ты со мной сделаешь, начальник? – криво усмехнулся вор. – Гноить начнешь? Ну, давай, посмотрим, что из этого выйдет!
Не везло Каучуку последнее время. Так все хорошо начиналось, и на тебе… Куприян сам вышел на него, предложил свое содействие. Схема простая – он собирает людей, обкладывает данью коммерсантов, а Каучук оказывает ему свое покровительство. Они ударили по рукам, процесс пошел. Куприян действовал четко, обстоятельно, но очень уж неторопливо. Пока он раскочегарился, половину города взяла под себя какая-то шпана из Новорудного. И еще какой-то Каштан в Октябрьском районе обосновался, объявил войну Леону и погорел на этом. Куприяну бы подсуетиться, но не судьба. Новорудненские оказались и наглее, и быстрее. Каучук махнул на Куприяна рукой и сам пошел в наступление. Это было его законное желание объединить под своим началом всех бандитов, но, увы, никто из трех леоновских бригадиров не повелся на его предложение. Хотя никто из них не послал его лесом, вроде бы даже призадумались пацаны, но, по-любому, своего Леона они не подставят, слишком уж круто этот пацан заморочил им голову. Было у этого новорудненского молодца особое обаяние, которое покоряло мужские умы. Умел он морочить голову, поэтому не смог Каучук взять его словом. Ни его, ни подконтрольных ему бригадиров…
Обидно ему стало, решил он зарядиться боевым духом, чтобы продолжить атаку на бандитские порядки. А тут как раз и наводка на богатую хату поступила, и карась действительно оказался жирным, но менты обломали…
Все бы ничего, но «сизо» и тюрьму держал под собой его старый недруг. Охрил так просто свою власть не отдаст, а на вторых ролях Каучук не привык быть, значит, придется размораживать «крытый», поднимать людей на бунт. Был бы он с Охрилом в кентах, можно было бы обойтись без этого, но они в контрах, поэтому держать «мазу» должен кто-то другой.
Не хочет Яльцев, чтобы Каучук мутил воду, поэтому и нервничает. Охрил тоже в законе, власть у него сильная, без боя он ее не отдаст, а «хозяину» буза не нужна, вот он и думает, как поступить. А Каучук его не обнадеживает. Если Яльцев не дурак, он примет его сторону, они вместе сместят Охрила, и на тюрьме установится власть, которая устроит всех.
– Угрожаешь?
– Предупреждаю… Ты мне, начальник, палки в колеса не ставь, – хищно усмехнулся вор.
– Палки?!.. В колеса?!.. – задумался полковник.
– Земля большая, а тропинки на ней узкие. Вдруг сойдемся где-нибудь, где мой ход сильнее твоего?
– И что?
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
