Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
– Сергей Фадеевич! – едва не закричала женщина. – Мы уже волновались, что вы не придете…
– Пришел, все нормально, – отрезал старик, нахмурив кустистые брови.
Тем временем женщина ойкнула, схватившись за вставленный в ухо наушник.
– Сюда сам президент идет!
Действительно, глава государства приближался к группе фронтовиков своим знаменитым быстрым шагом. Женщину и полковника из Совета ветеранов мгновенно оттеснили молчаливые ребята в штатском, и Стрелец, улыбаясь, начал пожимать пожилым людям ладони, а блокаднице Колупаевой даже поцеловал руку.
– Поздравляю вас, уважаемые, – говорил глава государства. – Это ваш праздник, поздравляю… С победой вас, с победой.
Рука у главы государства была крепкая и сухая, в глаза Батурину бросились старые шрамы на костяшках пальцев.
Расстановка была такой: впереди венок с лентами несут кремлевские гвардейцы, за ними сам Стрельченко, следом фронтовики и чины городской администрации вперемешку. Каждому из фронтовиков быстро раздали по букету из четырех алых гвоздик, перевязанных черно-оранжевой георгиевской лентой.
Александр Камынин наблюдал за торжественной минутой возложения венка издалека, метров с четырехсот. Сейчас гвардейцы поставят венок, потом глава государства две минуты постоит со скорбным выражением лица, следом цветы возложат ветераны и уже потом – толпящиеся чиновники и генералы. Вот венок встал на свое место, и Стрельченко слегка наклонил голову.
Камынин перевел взгляд на стоящую чуть сзади главы государства неровную шеренгу фронтовиков, выискивая старика, которому было плохо. Вон он, стоит четвертым слева. Молодец, хорошо держится…
Старший лейтенант даже не понял, что произошло. В оглушительной тишине возле монумента раздался не хлопок, скорее треск, словно рвут кусок брезента. Потом сверкнула вспышка, шеренга фронтовиков покачнулась и рассыпалась, оставляя за собой кровавые следы.
Только через пару секунд до Камынина дошло, что это был взрыв. Причем взрыв в непосредственной близости от президента.
Стрельченко что-то сильно толкнуло в бок и едва не повалило на гранитные ступеньки. Дохнуло жаром и характерным резким запахом свежей крови. Потом он услышал взрыв, и что-то брызнуло на лицо. Еще через секунду его все-таки сшибли с ног собственные телохранители, едва не переломав кости.
Через полчаса глава государства наблюдал за стараниями лейб-медика, профессора Меркурьева, который накладывал ему на бедро повязку. Еще одна повязка уже покоилась на предплечье.
Рядом подобно тигру в клетке метался полковник Хмелевский.
– Ну что, Леонид Иванович? – наконец спросил Хмелевский.
– Да все в норме у нашего Евгения Викторовича. По крайней мере, предварительный осмотр, кроме двух легких осколочных ранений в бедро и предплечье, не выявил…
Стрельченко хмуро посмотрел на приближенных и вздохнул.
– Вам бы полный осмотр сделать, Евгений Викторович, – предложил Меркурьев. – Здесь, в Питере, военно-медицинская академия, прекрасные специалисты…
– Да полно вам панику разводить, – сказал Стрелец. – Все нормально, руки-ноги вроде целы.
Полковник Хмелевский остановил свой бег по кабинету.
– Поражающие элементы, похоже, углепластик. Без полного осмотра никак нельзя.
Президент покосился на начальника службы безопасности.
– Тоже мне, советник. Ты безопасность мою обеспечивать должен, а не Меркурьеву советовать. Давай подробности – сколько народу погибло, чего и как.
Хмелевский снова перестал вышагивать как заведенный и застыл.
– Евгений Викторович… Кхм. На эту минуту погибло четыре человека, еще двадцать два в больнице. У четырех, включая вице-губернатора Петербурга, госпожу Донскую, состояние критическое.
– Что это было? Быстрее, полковник, не тяните с ответом.
Хмелевский вздохнул.
– Вероятно, самоубийца-подрывник.
Стрелец покачал головой.
– Полковник, вы идиот? Вы хотите сказать, что фронтовик под девяносто лет оказался смертником и террористом? Тем более будь у него пояс шахида, его раскрыли бы сразу. Не говорите ерунды.
Глава государства хлопнул себя по здоровому бедру.
– Значит, так. Сейчас же вылетаем в Москву. Хмелевский, распорядись.
Меркурьев поднял ладони вверх.
– Вам нельзя, нужно полное обследование…
– Вот в Москве и обследуемся. У меня семья там, Иваныч, не забыл? Где пресс-служба?
Бледный и трясущийся пресс-секретарь Антон Лагутин предстал перед светлые очи Стрельца через пару минут.
– Цел, Антоша?
– Да, – проблеял Лагутин, мелко кивая головой.
– Раз цел, прекращай трястись и давай пресс-релиз от моего имени. Мол, глава государства жив-здоров, компетентные органы принимают меры по поиску и уничтожению террористов. Понял? Именно так и сообщи, мол, меры уже принимаются. Свяжись с пресс-службами МВД, СНБ и ССБ, согласуете коммюнике. Остальное – сам придумаешь. Все, работай.
Уже находясь в набирающем высоту самолете, Стрелец позвонил жене. Он всегда делал это сам, не доверяя никому. Президенты уходят и приходят, а семья остается.
– Ты как? – услышал он ее низкий, с хрипотцой, голос.
– Все уже нормально. Правда, появилась пара новых дырок, но Иваныч их уже залатал.
Было слышно, как жена судорожно, по-бабьи вздохнула:
– Домой скоро? Дети волнуются.
– Скоро, скоро! Только проведу пару встреч, и к тебе на ужин!
– Опять врешь? Черт, надо было оставаться олигархом, Жень. Всем нам бы жилось спокойнее.
– Я тебе когда-то врал, родная? – усмехнулся Стрелец, морщась от боли в предплечье. – Сказал, сегодня ужинаем все за одним столом, значит, так и есть… Все, родная, связь заканчиваю.
Положив трубку, Стрелец мрачно уставился в иллюминатор, прокручивая в голове сценарий произошедшего теракта. Вопросов было много, и ни на один он пока не мог ответить. И это бесило и мучило больше всего.
Московская область. Горки-9. 10 маяПервое, после теракта в Санкт-Петербурге, заседание СКАТ – Специальной комиссии по антитеррористической деятельности, отвечающей за противодействие терроризму в любых проявлениях, проходило в загородной резиденции Стрельца. Уникальность СКАТ состояла в том, что озвученная оперативная информация обычно реализовывалась немедленно. Именно СКАТ был тем карающим мечом нации, без пощады рубящим головы лидерам террористов, их финансистам и членам их семей. Здесь, в узком кругу, без лишних ушей и свидетелей, принимались решения на ликвидацию или акцию устрашения.
Сам глава государства сидел с мрачным видом и молча, пока молча, выслушивал доклады подчиненных. Докладывал Николай Блинов. Именно его ведомство – СНБ – считалось основным в борьбе с террором.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
